Я убил сородича.
Мысль эта поразила Ноздорму Вневременного в тот самый момент, когда он увидел высушенное тело бронзового дракона. Тело Зириона усохло, став в два раза меньше. От головы до хвоста он был покрыт бесчисленными ранами, из которых нескончаемым потоком сочился золотистый песок. Над ручейками песка мерцали призрачные картины из его жизни – картины того, что с ним еще не случилось. Он истекал собственным будущим.
Ноздорму подошел к Зириону; над освещенной солнцем чешуей Вневременного висело зыбкое марево, в котором отражалась вся история мира. Ноздорму наклонился над умирающим драконом, и его накрыла волна беспомощности. Дороги времени скрыла непроницаемая вуаль, сквозь которую не мог проникнуть даже он, аспект бронзовых драконов и хранитель времени. Картины прошлого и будущего, ранее четкие и ясные, теперь путались и расплывались перед его взором.
– Где ос-с-стальные? – Ноздорму повернулся к Тик, стоявшей поблизости. Верная помощница Вневременного доставила Зириона на собственной спине прямо из логова бронзовых драконов – Пещер Времени; если бы высохшее тело умирающего не было таким легким, она вряд ли смогла бы добраться сюда так быстро.
Тик тяжело дышала, все еще не придя в себя после этого бешеного перелета.
– Он вернулся один.
– Как такое могло случиться? – от расстройства голос Ноздорму больше походил на рычание. – Я послал в прошлое двенадцать драконов. Двенадцать!
Он поручил своим агентам изучить тревожившее его состояние дорог времени и теперь не мог избавиться от ощущения, что лишь отправил их на верную смерть. По возвращении они должны были встретиться с Вневременным на вершине Хиджала – ровно в полдень. Значительно позже полудня в условленное место прибыла, неся на своей спине Зириона, Тик, которую он в прошлое не посылал.
– Что ты видел, Зирион? – спросил Ноздорму, начав плести заклинания, которые должны были повернуть вспять течение покидавших тело раненого дракона песков времени.
– Боюсь, у него нет сил говорить, – заметила Тик.
Вневременный не расслышал ее слов. Происходило невозможное. Его магия не действовала. Кто-то предсказал его действия и наложил другие равные по силе заклинания. Лишь одно создание способно одержать верх над аспектом бронзовых драконов в том, что касалось управления временем...
– Когда он вернулся с дорог времени, – нерешительно продолжила Тик, – то рассказал о том, что они видели. В какую бы эпоху они ни пытались попасть, но каждый раз оказывались в одной и той же точке будущего. Во Времени Сумерек.
Ноздорму опустил голову и закрыл глаза. Именно этого он и боялся. Кем-то тщательно собранные и сплетенные нити времени вели к апокалипсису. В этом сером, безжизненном будущем от судьбы не дано было уйти даже самому Вневременному. По крайней мере, так он считал. Когда столетия назад титан Аман'Тул даровал ему власть над временем, Ноздорму открылось и видение его собственной смерти.
– Кто нанес-с-с ему эти раны? – Вневременному был известен ответ, но он надеялся, что ошибается и то, что он видел – всего лишь аномалия.
– Драконы бесконечности и их… предводитель, – Тик избегала смотреть ему в глаза.
Я убил сородича. Эхо этих слов билось в голове аспекта.
Когда-то он полагал, что драконы бесконечности – порождение некой ошибочной временной линии. Ныне же он осознал, что, как бы немыслимо это ни звучало, он и его бронзовые драконы в будущем забудут о своем священном долге – сохранении целостной структуры времени – и приложат все усилия, чтобы разрушить ее.
Ноздорму обдумал события последних недель, изо всех сил стараясь не выпускать переполнявший его гнев из-под контроля. Еще сравнительно недавно Ноздорму бродил, заблудившись, среди дорог времени, пока смертный, Тралл, не напомнил ему о Первом Уроке – о том, что жить «здесь и сейчас» – важнее, чем оставаться в прошлом или наблюдать за будущим. Аспект бронзовых драконов освободился от своих пут и обрел новое понимание времени... лишь ради того, чтобы лицом к лицу столкнуться со своими самыми жуткими страхами.
– Прости меня, – прошептал Ноздорму, не зная, способен ли Зирион услышать или увидеть его. Раненый дракон чуть повернул голову, узнав голос аспекта. Ему понадобилось некоторое время, чтобы сфокусировать на Ноздорму свой затуманившийся и потускневший взгляд.
– Прости меня, – повторил Вневременный. Зирион раскрыл рот, а по телу его пробежала дрожь. Могло показаться что, он смеется, но Ноздорму быстро понял: раненого дракона сотрясло рыдание.
Зирион, из которого вытекали последние капли его будущего, из последних сил отполз от Ноздорму. В глазах умирающего застыл ужас.
****
Отзвуки празднования эхом раскатывались по горе Хиджал.
После нескольких задержек и переносов сроков аспекты Алекстраза, Изера, Ноздорму и Калесгос наконец-то объединили свою магическую мощь с магией шаманов-Служителей Земли и друидов Круга Кенария, чтобы исцелить Древо Жизни, Нордрассил. А совсем недавно стало известно, что Рагнарос – повелитель огня, стремившийся руками своих прислужников сжечь Нордрассил и развеять его пепел по ветру – пал от рук смертных.
Однако здесь, в Кенарийском оплоте у основания Древа Жизни, где сейчас стояла Изера Пробудившаяся, шум празднества казался далеким шепотом. И лишь рассказ о трагедии звучал в ушах аспекта зеленых драконов.
Она прибыла на встречу с остальными аспектами, чтобы обсудить план действий против Смертокрыла, обезумевшего предводителя черных драконов, ответственного за расколовший мир Катаклизм. Несмотря на то, что защитники Азерота одержали триумфальную победу над силами Разрушителя в Хиджале и некоторых других регионах, он по-прежнему искал способ отдать мир во власть Времени Сумерек. Лишь смерть могла бы заставить его отказаться от своих жутких планов.
Однако вместо обсуждения возможных стратегий Ноздорму рассказал о смерти Зириона и о последней атаке на дороги времени, которую совершили драконы бесконечности. Обычно гладкую кожу его эльфийского лица прорезали глубокие морщины. Он, как и его сородичи, принял свой облик «смертного» – как они обычно поступали, находясь рядом с представителями короткоживущих рас, обитающих вокруг Нордрассила.
– Его убила моя магия… я сам, – тихо сказал Ноздорму. Изера с беспокойством посмотрела на него. Она, конечно, представляла, насколько ужасным было все случившееся, но сейчас весь окружающий ее мир казался ей бесконечно далеким. Она дрейфовала где-то между реальностью и миром грез, не принадлежа ни тому, ни другому.
– Я должен вернуться назад, на место встречи, – аспект бронзовых драконов, волнуясь, переминался с ноги на ногу. – Могут прибыть мои остальные агенты… но я ни в чем не уверен. Я могу лишь надеяться.
Ноздорму повернулся, чтобы уйти; Изера же лихорадочно пыталась найти для него слова утешения. Он явно смирился с судьбой, которая его ожидала. Аман'Тул дал ему задание – поддерживать чистоту времени, несмотря на любые, даже самые ужасные, события, которые произошли или произойдут когда-либо. В чем-то эта задача Вневременного казалась Изере странной, ошибочной, но не ей было судить о его долге.
«Какие можно найти слова для того, кто сделал бы что угодно, лишь бы защитить драконов своего рода, а сейчас считает себя виновным в смерти одного из них?» – размышляла она. В ее уме бушевал шторм из обрывков мыслей, будто она стояла в огромной библиотеке, по которой гулял ураган. Перед ее мысленным взором в вихре пролетали полные идей и образов страницы, но все они были из разных книг.
Ноздорму ушел раньше, чем Пробудившаяся смогла найти хоть какие-то подходящие слова. Комнату наполнила жуткая тишина. Ночные эльфы, жившие в этой обители друидов, любезно покидали ее на время встреч аспектов, и в их отсутствие обычно бурлящий жизнью Кенарийский оплот казался холодным и опустевшим.
– Заключили драконы бесконечности союз со Смертокрылом или нет – не столь важно, – наконец промолвила Алекстраза Хранительница Жизни, королева драконов. – Мы собрались здесь для того, чтобы найти стратегию, которая позволит нам победить Разрушителя. Эта головоломка, связанная с дорогами времени, лишь подчеркивает необходимость ускорить наши действия. Калесгос, как обстоят дела с вашими исследованиями? Они продолжаются?
– Да, – аспект синих драконов прочистил горло и выпрямился. Обычное дружелюбие Калесгоса в последнее время сменилось почти излишним следованием формальностям. Он был самым молодым аспектом. После смерти Малигоса именно Калесгоса избрали предводителем синих драконов. Изера подозревала, что таким образом он пытался доказать остальным аспектам, что его выбрали не зря, хоть они уже и считали его равным.
Калесгос взмахнул рукой – в воздухе вспыхнули строки светящихся рун, описывающих подробности проведенных синими драконами исследований. Они тщательно прошерстили древние хранилища знаний в своем логове, Нексусе, в поисках информации, которая могла бы указать им на возможные уязвимые места Смертокрыла. Драконы Калесгоса были мастерами магии, и если бы в ней действительно был скрыт ответ, они бы его нашли.
– Нам удалось добыть образцы крови Смертокрыла из Подземья, где он скрывался многие годы. Образцов оказалось немного, но для наших опытов этого было достаточно.
– И каковы же результаты? – Алекстраза с нетерпением ожидала ответа. Первый раз за всю историю их бесплодных совещаний по этому вопросу Изера видела свою сестру насколько исполненной надежды.
– Мы попытались зарядить кровь тайной магией. Но даже в количествах, которые бы разорвали любое другое создание в клочья, магия лишь вызывает у образцов бешенство: кровь кипит, делится на части, но в итоге все-таки восстанавливается.
– Итак, даже тайная магия бессильна… – плечи Хранительницы Жизни поникли.
– Однако это лишь начало наших экспериментов, – быстро добавил Калесгос. – Я думаю, что для того, чтобы противостоять Разрушителю, нам потребуется некий инструмент. Количество в нашем случае вряд ли перейдет в качество. Нам нужно оружие… аналогов которому не существует. Пока эта проблема не будет решена, я и мои драконы не можем позволить себе отдыхать.
– Спасибо, – Алекстраза повернулась к Изере. – Были ли у тебя какие-нибудь особые видения?
– Нет… пока нет, – несколько виновато ответила та. Во время этих встреч Пробудившаяся чувствовала себя подобно мошке, сидящей на стене. Титан Эонар даровал ей власть над силами природы и буйным миром первобытного леса – Изумрудным Сном. Она, Изера Дремлющая, провела в этом мире тысячелетия и проснулась незадолго до Катаклизма. Ныне ее называли Изерой Пробудившейся. Да, она открыла глаза, но с тех пор часто задавала себе вопрос: что именно она должна видеть?..
– Обязательно сообщи, если тебе что-нибудь придет на ум, – улыбнулась ей Хранительница Жизни. Изера же почувствовала за этой улыбкой тревогу и беспокойство. – Давайте соберемся на этом же месте завтра.
Встреча закончилась так же, как и началась – ответов на стоявшие перед ними вопросы они не нашли.
На следующее утро Изера отправилась бродить по разбросанным вокруг Нордрассила лагерям друидов. Над ней возвышалось Древо Жизни, чьи ветви утопали в облаках. Повсюду можно было увидеть медитирующих шаманов - Служителей Земли и друидов Круга Кенария. После исцеления Нордрассила Изера обучила друидов объединять свой дух с корнями Древа, тем самым помогая корням расти вглубь. Шаманы же, в свою очередь, усмиряли элементалей земли, чтобы те позволили корням Нордрассила безопасно проникнуть в самые глубины Азерота. Никогда еще друиды и шаманы не работали столь слаженно над общей задачей. Но хоть эта картина и наполняла Изеру надеждой, она понимала: все эти усилия окажутся тщетными, если они позволят Смертокрылу и дальше преследовать свои цели.
Пробудившаяся направилась к отдельно стоящему кольцу деревьев на северо-востоке от Древа Жизни. В этой рощице она нашла Тралла, который ожидал ее, погрузившись в глубокую медитацию. Изера испытывала к орку-шаману глубокое уважение, возможно, куда более сильное, чем он мог предположить. Несколько недель назад Смертокрыл и его союзники напали на аспектов зеленых, красных, синих и бронзовых драконов. Эта атака уничтожила бы их всех, если бы не вмешался Тралл. Он помог организовать встречу лидеров драконьих родов и напомнил им об их священном долге – охране Азерота. Сейчас союз аспектов был крепче, чем когда-либо за последние десять тысяч лет.
– Тралл, – Пробудившаяся мягко произнесла его имя. Ее голос вызвал немедленный отклик природы; порыв ветра разметал заплетенные в косы черные длинные волосы орка, а под его ногами зашелестела трава. Однако шаман так и не открыл глаза.
Его сосредоточенность поразила Изеру, но она знала, такое сосредоточение далось ему нелегко. Во время первой попытки исцелить Нордрассил слуги Смертокрыла напали на Тралла и разбили его разум, тело и душу на четыре элемента – землю, воздух, огонь и воду. Благодаря усилиям его смертной супруги, Аггры, Тралла удалось спасти. С тех пор связь Тралла с землей преобразилась – она больше не была простым диалогом со стихиями. Он ощущал Азерот так, будто мир был частью его самого; это, без преувеличения, было чудом единения. Изера считала, что в процессе восстановления духа в орка вошла сама сущность Азерота.
– Тралл, – Изера положила ладонь на руку шамана.
Орк, наконец, вышел из транса и поднялся на ноги.
– Госпожа Изера, я начал, не дожидаясь тебя. Прими мои извинения.
– Я здесь лишь для того, чтобы помочь тебе, если потребуется, – ответила она.
– Могу ли я узнать, как прошла ваша встреча?
– Мы достигли некоторого прогресса, – выдавив из себя эти слова, Изера сменила тему. – Приступим?
– Хорошо, – Тралл снова опустился на землю и Изера последовала его примеру. Она давно поняла, что лучшим способом обучения являлась демонстрация. Дух Тралла сливался с самой землей; она же объединяла свою сущность с корнями Древа Жизни. Эти виды магии, конечно же, отличались, но методика достижения сосредоточения была схожей.
– У тебя возникают те же проблемы, что и раньше? – спросила Изера. Тралл упоминал о том, что ему не удавалось установить связь с землей за пределами Хиджала – его дух будто натыкался на преграду. Орк был полон решимости освоить свои новые способности, однако он, похоже, боялся проникать слишком глубоко в Азерот.
– Да, – Тралл нахмурился. Он выглядел расстроенным. – Я будто бы стою в полосе прибоя огромного океана. Чем глубже я погружаюсь, тем более далеким кажется берег.
– Тралл, – Изера зачерпнула горстку земли и вложила ее в левую руку орка. – Это – Азерот. Если твой дух способен проникнуть в эту горсточку земли, значит, ничто не мешает ему проникнуть и куда-либо еще. Хиджал – вовсе не волшебная точка отсчета. Он состоит из той же самой земли, на которой стоит Оргриммар или растут джунгли Тернистой долины. Тело мира едино.
– Едино… – орк посмотрел на землю на своей ладони и от души рассмеялся. – Сложнейшие вопросы часто имеют такие простые, очевидные ответы… Мой старый учитель, Дрек'Тар, говорил мне об этом многие годы назад. Вы с ним очень похожи. Мудрость и терпение… С какими бы препятствиями я ни встретился, у тебя всегда есть ответ.
Изера, пораженная иронией, заключенной в его словах, все же заставила себя улыбнуться.
– Это и будет моей точкой отсчета, – Тралл сжал землю в кулаке.
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Изера последовала его примеру, а затем продолжила:
– Отринь мысли. Отдели свой дух от плоти и ощути землю, что простерлась вокруг нас. Помни: скалы под тобой – те же скалы, что и подо мной. Помни: если ты можешь сделать один шаг, то сможешь сделать и второй.
Изера последовала собственным словам, объединяя свой дух с одним из огромных корней Древа Жизни. Тралл считал, что его растущие силы не предназначались именно ему, и что их проявление было случайностью. Но все было совсем наоборот. Его предназначение было вполне ясным, даже если он сам этого не понимал. Годы следования путем шамана даровали ему эту исключительную способность объединяться с землей. Изера жаждала ощучить подобное чувство завершенности.
Она вспомнила встречи с остальными аспектами. Изера сосредоточилась на подробностях этих встреч, размышляя о том, не найдется ли в этих бесконечных разговорах простого ответа на мучивший их вопрос. Ее внимание переключилось на Калесгоса, и разум упорно возвращался к словам юного аспекта.
Нам нужно оружие… аналогов которому не существует.
В этих словах была заключена мощь, которую она пока не могла осознать.
Оружие…
...Не похожее ни на что. Оно должно быть ни на что не похоже... В ее голове раздался знакомый голос. Он обрушился на нее подобно приливу, унося с собой обрывки бессвязных идей, роившихся в ее сознании.
Изера потрясенно открыла глаза и увидела, что перед ней был уже не Хиджал.
Она оказалась в темной пещере, которая оказалась Драконьими чертогами – священными владениями, принадлежащими пяти родам драконов. Внизу она увидела нескольких драконов. Среди них была она сама – Изера, а также Алекстраза, Соридорми – супруга Ноздорму, покойный ныне аспект синих драконов Малигос и… Смертокрыл.
Нет… не покрытое шрамами жуткое существо, что они знали сейчас. Это был Нелтарион, Хранитель Земли, величественный аспект рода черных драконов. К этому моменту он уже был поражен порчей древних богов – невероятно могущественных, полных безумия созданий, когда-то заключенных титанами в подземные тюрьмы, – и забыл о своем священном долге – защите Азерота.
Изера сразу же поняла, в каком времени она оказалась: десять тысяч лет назад в самом разгаре Войны древних. В Азерот вторгся демонический Пылающий Легион, и аспекты собрались для проведения ритуала, который, как они надеялись, должен был спасти мир от уничтожения. Драконы собрались вокруг ничем не примечательного золотого диска, плававшего в воздухе.
На первый взгляд он выглядел как непритязательная безделушка. Однако это и было то самое оружие, которое затем разбило союз родов драконов… оружие, которое уничтожило бесчисленных синих драконов и заставило Малигоса на тысячелетия увести их в изоляцию. Душа Дракона.
Изера в ужасе наблюдала за завершением ритуала. Каждый из аспектов, кроме Нелтариона, пожертвовал частью собственной сущности, тем самым заряжая артефакт своей мощью. Драконы прибегли к этому ритуалу, веря в то, что созданный ими диск послужит для изгнания Легиона из Азерота.
– Дело сделано, – провозгласил Нелтарион. – Мы дали все, что могли. И теперь я навеки запечатаю Душу Дракона, чтобы созданное сегодня не было утеряно.
Хранителя Земли и артефакт окутало зловещее черное сияние – намек на его истинную сущность.
– Это действительно необходимо? – тихо спросила Изера прошлого.
– Да, чтобы свершилось то, что должно свершиться, – ответил Нелтарион, едва скрывая свое пренебрежение.
– Это оружие, не похожее ни на что. Оно должно быть таким, – добавил Малигос.
Когда аспект синих драконов закончил говорить, стены комнаты покрылись трещинами и обрушились подобно осколкам стекла, обнажая изумрудного цвета грунт. Тралл все еще находился в состоянии медитации – видение Изеры ему не открылось. Она едва взглянула в его сторону, поднимаясь на ноги и пытаясь собрать воедино увиденное. Можно ли предположить, что Душа Дракона может спасти Азерот – после всех страданий, которые она причинила, после всех смертей?
Пробудившаяся в спешке покинула рощу и отправилась на поиски Калесгоса и Алекстразы. Они решат, что я сошла с ума, если я предложу воспользоваться Душой Дракона для достижения нашей цели.Однако эти опасения отступали под весом одной простой мысли, захватившей ее: тирания Смертокрыла должна закончиться так же, как и началась.
****
Земля в ладони Тралла не была просто вещью. Она была частью его самого, как пальцы были частью руки: уникальные сами по себе и вместе с тем – части единого целого.
Дух орка проник в землю под его ногами, а затем дальше, в глубины Хиджала. Он чувствовал каждый камень, каждую песчинку так, будто они были продолжением его самого. Хаотические элементали земли, которых он так долго пытался успокоить, приняли его в свои объятия – приветствовал его как одного из них.
Гора бурлила жизнью. Шаманы, и среди них Аггра, разговаривали с землей; их голоса сливались в единый гармоничный хор, который успокаивал дух Тралла так же, как он успокаивал элементалей. Друиды тем временем направляли корни Нордрассила все глубже в недра Азерота. Сущность орка скользила вдоль этих корней. Камни и глыбы гранита на их пути рассыпались, превращаясь в мягкую грязь, чтобы Древо Жизни смогло набраться сил и, в свою очередь, укрепить саму землю. Он прошел сквозь цикл исцеления, и тот придал ему сил.
Дух Тралла достиг подножий горы. Ранее он не пытался проникнуть дальше. Его связь с собственным телом казалась столь же тонкой, как и в прошлые разы. Орк сосредоточился на неясном ощущении земли в своей ладони, вспоминая мудрый урок Изеры. Это – Азерот… Тело мира едино.
Эти слова придали ему храбрости. Тралл отбросил сомнения и погрузился в глубины планеты.
Эти слова придали ему храбрости. Тралл отбросил сомнения и погрузился в глубины планеты.
Его сущность стремглав неслась сквозь раскрывающиеся перед ним земные недра. Он миновал обожженную солнцем почву Дуротара и грязные берега Болота Печали. Все эти земли, неважно, насколько далекие и различные, были связаны друг с другом неким способом, который он раньше был не в состоянии понять.
В этом путешествии Тралл обнаружил, что, помимо уже известных ему земель, в Азероте существовали места, о которых он никогда не слышал.
Где-то в Великом море находился таинственный остров, скрытый под покровом туманов…
В горах Каз Модана, под Восточными королевствами, он ощутил чье-то присутствие. Дух этот был силен, но он не был элементалем. Он был чем-то похож на Тралла – смертный, отринувший оковы плоти. Неизвестное создание дозором обходило древние недра, словно неся вахту по охране этих земель. Его слова, эхом разносившиеся по глубинам Азерота, звучали с дворфийским акцентом.
– Мы земельники, из земли вышедшие, и душа ее – наша душа, боль ее – наша боль, биение ее сердца – в биении наших сердец…
Тралл также увидел, что глубины мира местами были покрыты оплавленными шрамами и другими ранами. Дольше всего он задержался у огромных странных пещер, раскиданных по всему Азероту. Даже элементали земли не хотели приближаться к этим безжизненным ледяным пустотам.
Одна из них находилась глубоко под горой Хиджал. Тралл направил свой дух к этой подземной полости. То, что в ней находилось, было скрыто от его взгляда, в отличие от остальных земель Азерота. Приблизившись, он услышал голос, обращавшийся к нему из пещеры и полный невообразимой мощи.
– Шаман.
Голос этот волной окатил духа орка; казалось, сам Азерот обращался к нему.
– Сюда.
Голос притягивал, звал, заставлял искать его источник. Сущность Тралла, кружа вокруг подземной пещеры, наконец нашла в ее непроницаемых стенах слабину. Его дух сумел пробиться внутрь; следом посыпались камни и куски земли. Эти обломки срослись, образовав ноги, торс, руки и голову; два многогранных кристалла стали его глазами. Этот новый облик был похож на его обычное тело, но создан он был из самой земли.
– Кто ты? – спросил Тралл; его голос больше напоминал резкий звук перетираемых камней, чем какой-либо известный язык.
Пещера была освещена только лужами мутной лавы. Стены и пол были покрыты грубой кристаллической субстанцией, настолько черной, что, казалось, она поглощала весь свет возле себя.
– Здесь, – прозвучал из центра подземной полости ответ. – Здесь ты найдешь истинную сущность этого мира.
Тралл сделал еще несколько шагов вглубь пещеры; властность, звучавшая в голосе неизвестного, притягивала его, как магнит. Связь с землей Азерота и телом, оставшимся на Хиджале, слабела с каждым шагом. В центре пещеры он увидел человекоподобную фигуру; черты незнакомца были скрыты странной, почти физически ощущаемой тьмой.
Он подошел чуть ближе, пока похожее на изваяние существо не открыло глаза, горевшие подобно плавящейся скале.
Тени, окутывавшие фигуру, рассеялись, явив взгляду Тралла гротескно выглядевшего мужчину, и орк сделал шаг назад. К пепельному лицу незнакомца был прикручен массивный кусок металла, напоминавший челюсть. С его плеч поднимались зазубренные рога, а пальцы заканчивались когтями, похожими на кинжалы. В его груди горели вены, наполненные магмой.
Орк не узнал этого человека, но почувствовал его сущность. Смертокрыл – в облике смертного.
– Наглость шаманов не перестает меня удивлять, – прогрохотал аспект черных драконов; его голос был подобен столкновению двух огромных валунов. – Вы желаете подчинить себе мощь, которая вам не принадлежит… мощь, которую вы никогда не сможете постигнуть.
Тралл рванулся к стене, сквозь которую он проник в пещеру. От пола оторвались пластины черного кристалла и с грохотом накрыли обнаженную землю. Орк ударил в преграду плечом, обращаясь к духам элементалей с просьбой пропустить его, но коварный кристалл, в отличие от всех прочих элементов Азерота, не поддался его уговорам.
– Забавно, не так ли? – прорычал Смертокрыл за его спиной. – Кровь древних богов не отвечает на твою мольбу, ведь древние боги не принадлежат этому миру. Лишь избранные могут ею управлять.
Тралл резко развернулся к аспекту, ожидая нападения, но Смертокрыл не сделал и шага ему навстречу.
– Я ждал твоего появления. Я видел, как твой дух слепо ковылял вниз по склонам Хиджала, – произнес Разрушитель. – Я полагал, что тебе не хватит смелости, чтобы покинуть пределы горы, но то, что ты здесь, подтверждает мои догадки. Аспекты хотят дать тебе мою мощь. Они хотят заменить меня простым смертным.
Для Тралла эта фраза была лишена всякого смысла. Да, его способности развивались, но Изера и ее соратники не раз говорили ему, что он никогда не станет одним из аспектов – а значит, и Хранителем Земли.
– Эти силы дали мне не они, – Тралл двигался вдоль стены пещеры в поисках трещин или уязвимостей между пластинами крови древних богов. – И применил я их по своему, и только своему, желанию.
Смех Смертокрыла сотряс пещеру.
– И ты в это поверил. У меня есть глаза повсюду, шаман. Я знаю, что аспекты остались на Хиджале, чтобы спланировать атаку против меня, и знаю, что ты – с ними. Эти тайно изменили твою судьбу и хотят перенести мое проклятие на тебя.
– То, что тебе было дано – дар, не проклятие, – сказал Тралл. В последнее время он узнал очень многое о титанах и аспектах. Давным-давно титан Каз'горот даровал Смертокрылу власть над всеми землями мира и возложил на него долг – хранить эти земли, не позволяя никому нанести им вреда. Однако это сделало его уязвимым к пагубному воздействию древних богов, заключенных в тюрьмах титанов в глубинах Азерота. Все испытания и несчастья, что обрушились на аспектов, начиная с предательства Смертокрыла и заканчивая нависшим над ними Временем Сумерек, были частями великого плана древних богов, целью которого было стереть все живое с лица земли.
– Дар?– прорычал Смертокрыл. – Ты пал жертвой того же обмана, что и остальные аспекты. Обязанности, возложенные на нас – не более чем оковы.
– Титаны дали вам поручение, – парировал Тралл. Его связь с Хиджалом была слабее, чем когда-либо. Он почувствовал, как земля в его кулаке постепенно просачивается сквозь пальцы.
– Эти поручения не имеют смысла, – Смертокрыл двинулся к Траллу; каждый его шаг громом отзывался в пространстве пещеры. – Азерот для титанов был лишь экспериментом. Игрушкой. И когда они наигрались с ним, они покинули всех нас, забыв о сломанном мире, который остался позади.
– Он сломан лишь из-за того, что сделал ты, забыв о своем даре! – проревел Тралл.
– Это не дар! – по телу Смертокрыла прошла дрожь ярости.
Тралл заметил, что его слова задевают аспекта, и продолжил нагнетать обстановку, надеясь, что тот обнаружит какую-нибудь слабость.
– Дар, принять который у тебя не хватило сил. Дар…
– Молчать! – приказал Смертокрыл. – Если ты хочешь и дальше называть это даром, не буду тебе мешать. Узнай же, каково это – быть мной, принять этот щедрый дар… ощутить огненное сердце этого мира как свое собственное.
Глубоко в земляной груди Тралла вспыхнула боль. Пламя, что полыхало в ядре Азерота, охватило его дух. Его каменная кожа зашипела, окрасившись в яростный темно-красный цвет; из нее повалил пар.
– Узнай, каково это – чувствовать на своих плечах весь вес этого умирающего мира.
На Тралла обрушился вес каждого камня в Азероте. Ноги его задрожали, а по телу пошли трещины. Это было больше, чем просто агония. Его дух слабел, задыхаясь от свалившегося на него непомерного груза.
– Ну что, нравится тебе этот замечательный щедрый дар? – весело спросил Смертокрыл. – Вот чего хотят остальные аспекты – приковать тебя к этому миру, как это когда-то случилось со мной, и тем самым обречь тебя на вечные муки.
Несмотря на ослепляющую боль, Тралл внезапно осознал, что с ней ему была дана и невероятная мощь. Вес всего Азерота подчинялся ему. Неужели Смертокрыл был настолько самонадеян, что даровал ему это преимущество?
Орк не стал ставить под сомнение собственную интуицию. Это была та самая ошибка со стороны Смертокрыла, которой он и ждал. В едином порыве Тралл собрал вес всего Азерота в свой кулак и ринулся на Смертокрыла. Эта мощь опьяняла. Ему казалось, что он способен разбить гору надвое.
Аспект черных драконов стоял, не двигаясь, наблюдая за приближением Тралла. За долю секунды до того, как кулак Тралла достиг груди Смертокрыла, вес Азерота вместе со всей его мощью исчез из пальцев орка.
Его рука ударилась о грудь аспекта… и разбилась до самого локтя на тысячи осколков. Он упал на колени, взвыв в агонии; из сломанной конечности хлестала магма.
Орк почувствовал, как где-то вдалеке, возле его настоящего тела, треснула земля.
****
Многие смертные маги, и даже некоторые синие драконы, полагали, что правила тайной магии незыблемы. Однако там, где они видели ограничения и пределы возможностей, Калесгос искал что-то новое. Для него магия не была застывшей системой, подчиняющейся холодной логике. Она была источником жизненной силы самого космоса. Она предоставляла бесчисленные возможности. Магия была для него самым полным воплощением красоты из всего, что он знал.
Когда к нему, взволнованно рассказывая о Душе Дракона и ее возможной роли в их планах, пришла Изера, его сразу же захватил азарт поиска решения для задачи, которую, казалось, было невозможно решить. В отличие от остальных аспектов, Смертокрыл не вложил в это оружие частицу своей сущности, так что вопрос, можно ли вообще использовать Душу Дракона против него, был довольно сложен. Кроме того, была еще одна проблема: предполагалось, что любому дракону, попытавшемуся воспользоваться артефактом в его обычной форме, будет нанесен урон чудовищной силы. Когда-то это оружие почти разорвало на части самого Смертокрыла, и, чтобы сохранить свой облик, ему пришлось скрепить собственное тело металлическими пластинами.
Несмотря на стоявшие перед ним вопросы, Калесгос считал, что этот артефакт мог бы дать ему возможность утвердить себя среди остальных аспектов – драконов, в которых он всегда черпал вдохновение. Он стал хранителем магии в час, когда синим, зеленым, бронзовым и красным драконам грозило полное уничтожение. Чудесная мощь, дарованная его покойному господину, Малигосу, теперь принадлежала ему самому. Синие драконы – все они – избрали его своим вожаком, доверились ему. И он не мог их подвести.
– Душа Дракона не может быть использована против Смертокрыла, поскольку не содержит его сущности, – сказала Алекстраза; в ее голосе, однако, чувствовалась неуверенность. После того как Изера рассказала Калесгосу о своем видении, они встретились с Хранительницей Жизни в обычном месте встречи, Кенарийском оплоте, чтобы обсудить достоинства и недостатки нового подхода к стоявшей перед ними проблеме.
– Это верно, – пробормотал аспект синих драконов. Он чувствовал, как глаза остальных буквально сверлят его. Они будто оценивали каждое его слово. – Нам понадобится его сущность. К сожалению, те образцы крови, что есть у нас, ее лишены, хотя они тем не менее очень важны для экспериментов. Однако я полагаю, что с помощью достаточного количества тайной магии вполне возможно настолько изменить свойства Души Дракона, что она подействует и на него… по крайней мере, теоретически.
– Теоретически, – повторила Хранительница Жизни.
Калесгос внутренне вздрогнул. Воспользоваться артефактом действительно означало пойти на риск. Большая часть того, что он знал о принципах работы Души Дракона, была почерпнута из работ магов Кирин-Тора – и в особенности человека по имени Ронин. Упомянутый Ронин держал это оружие в своих руках и четко определил часть его свойств, а его трактат на эту тему был для Калесгоса бесценным источником информации. Но на практике была подтверждена лишь малая доля того, что было известно о Душе Дракона.
– У нас нет других вариантов, – Изера, к облегчению Калесгоса, сделала шаг вперед. – Я знаю, что для тебя это очень тяжело, но мне кажется, нужно сделать именно так. С этого оружия все и началось… все, что заставило нас разойтись. И эта темная эпоха в нашей жизни должна закончиться так же, как и началась.
Алекстраза смотрела в землю. В ее глазах Калесгос читал смятение. Его мучил вопрос, как Хранительница Жизни отреагирует на их затею. Он знал о мрачной истории, связанной с этим артефактом. В конце Войны древних аспекты синих, зеленых, бронзовых и красных драконов нашли это оружие и зачаровали его, чтобы ни Смертокрыл, ни любой другой дракон не смогли воспользоваться им вновь. Спустя тысячелетия оно попало в руки орков клана Драконьей Пасти, которые воспользовались им, чтобы поработить Хранительницу Жизни и ее род. В те горестные времена многих красных драконов заставили участвовать в войне в качестве ездовых животных…
– Это решение, которого мы ждали, госпожа Алекстраза, – мягко сказал Калесгос.
– Я знаю… – в голосе Хранительницы Жизни слышались несчастные нотки. – Я сообщу об этом Ноздорму. Продолжай свои исследования.