|
   |
| Модератор форума: No_MaTTeR |
| Форум » Полезное » Истории WoW » "В Небеса" главы 6-10, эпилог (рассказ) |
| "В Небеса" главы 6-10, эпилог |
Глава VI: “Бегство” – Так вы говорите, что видели Утера Светоносного собственной персоной?! – не поверил своим ушам Ашлам Неутомимый. – Мы видели лишь его дух, – пожал плечами Теон. – Однако он говорил и излучал Свет. Очень яркий. – И что, на тебя снизошло озарение? – осведомился Дик. – Можно это назвать и так, – подтвердил Теон. – Вернее, это скорее был совет. Дух Утера сказал, что цель наших поисков в нас не нуждается с недавних пор, – пояснил он, заметив тень недоумения на лицах друзей. – Блэйзард, по его словам, сумел бежать, однако всё дальнейшее, опять же по его словам, для него неведомо. Я думаю, мы продолжим поиски, но не для того, чтоб спасти, а чтобы помочь или в чём он там нуждается. А затем выберемся из этой пыльной дыры. – Эта пыльная дыра была когда-то великим королевством, – печально заметил Ашлам. – Вот именно, что была. Но теперь это лишь невзрачные пустыри, кишащие нежитью. Кстати, не подскажешь нам перед тем, как мы покинем лагерь, куда лучше ехать, чтобы не влипнуть в очередную неприятность. – Хм, – почесал затылок Ашлам Неутомимый. – Если ехать дальше на север, то там будет Андорал, а это отнюдь не самое лучшее место для прогулок. Во всех прочих направлениях вам придётся преодолевать реку. – Он нахмурился и устремил взгляд куда-то вдаль, туда, где журчала, ударяясь о камни, река Тондрорил. – Ходят слухи, что где-то там, – Ашлам махнул рукой в сторону ближайшего берега реки, – есть лодка. Попробуйте отыскать её. Потому как у вас всё равно нет иного выхода, увы. – Что ж, спасибо, – слегка поклонился Теон. – Если будут большие проблемы с нежитью, пишите в Штормград. Я обязательно посодействую. – При первой же оказии обязательно воспользуюсь предложением, – усмехнулся Ашлам, кивнув лысой чёрной головой. – Удачи вам. – И вам. Теон взобрался на заранее осёдланного барана и подал сигнал, уже давно дожидающимся его спутникам, следовать за ним. Особого выбора, куда двигать, как это ни печально, судьба им не предоставила, так что оставалось только подчиниться каким-то там сомнительным слухам, неизвестно откуда вылезшим, и поискать ранее упомянутую лодку. – А что мы будем делать, если не найдём этой самой лодки? – поинтересовался Эбвин. – Ничего особенно, – улыбнулся Теон, – преодолеем реку вплавь. – Шутишь?! – Почему? Я совершенно серьёзно. Пересядем на гигантских рыб-мутантов, которые, держу пари, в изобилии водятся в этих водах, а потом на них помчимся к другому берегу, рассекая гладь реки. На несколько секунд повисла тишина, а затем все четверо дружно рассмеялись. В действительности же Теон понятия не имел, что будет делать, если заветной лодки нигде не окажется. Однако иного выхода, кроме как испытать судьбу, у них не оставалось. И тут в кои-то веки им повезло. Лодку они нашли, конечно, не в каких-то там пресловутых кустах, как утверждают слухи, – хотя, если разобраться, кустов здесь уже лет пять, как нет – а на берегу. Укрытая поломанными ветками, обветшалая от времени лодка, казалось, была спрятана в этом месте давным-давно, вот только кем и для чего останется загадкой до самого конца. Потому что, скорее всего тот, кто так старательно её запрятал, сейчас либо мёртв, либо где-то очень далеко отсюда. Так или иначе, ему точно дела не будет до того, кто это лодку “одолжит”. – Вот это действительно самое что ни на есть настоящее везение! – распинался Дик, кивая самому себе черноволосой головой, словно подтверждая собственные слова. – Замолкни уже, – не оборачиваясь, цыкнул Теон, разбрасывая в разные стороны кучи сухих веток, укрывавших лодку. – Ага, – поддакнул Джон, озираясь по сторонам. – Не хватало нам ещё, чтобы сюда вся нежить сбежалась на твои восклицания. – Чтоб вы понимали? – фыркнул Дик. – Здесь не просто совпадение, а истинное проявление чего-то необычного, может, Боги смилостивились и послали нам эту лодку. – Это какие же Боги? – съязвил Эбвин, критически оглядев кучу сколоченных друг с другом досок, на которых им ещё предстояло переправляться через реку. – Часом не те, что проповедовал наш дражайший священник а-ля старшина? – Ладно, тихо! – Теон оттащил лодочку к воде. – Прошу на борт, господа. Баранов придётся оставить здесь. – Они ж подохнут с голоду, – запротестовал Дик. – Дашь им шлепка под зад, и они мигом вернутся в лагерь Промозглого Ветра. Если ума не хватит, побродят некоторое время вокруг, а потом всё едино вернутся. – А она не затонет? – неуверенно ступая на ветхие доски, спросил Эбвин. – Если затонет, – ухмыльнулся Джон, следуя за товарищем, – то молись, чтобы река оказалась не глубокой. – Очень смешно. – Кстати, а у нас есть весло? – Дик посмотрел на Теона. – Нет, – не отведя взгляда серых глаз, ответил Теон, – нету. – Погодите-ка, – Джон ловко выбрался из лодки на берег, а спустя минуту вернулся обратно, поднимая вверх довольно толстую и крепкую на первый взгляд палку. – Весло. – Что ж, форсируем реку, – распорядился Теон, вытянув вперёд длинные ноги, упёршись в нос судёнышка. Джон устроился рядом и жестом, достойным королей, протянул палку Теону. – Форсируй. При таких средствах, реку они миновали довольно нескоро. А высадившись на другой берег, попытались нагнать упущенное время ускоренным шагом. Что, впрочем, едва ли им могло помочь. Впереди не было ничего, кроме пыльных пустырей, руин некогда великолепных зданий, не оставлявших равнодушных к своей ослепительно красоте никого, и пепелищ крестьянских лачуг. Теперь, проходя мимо всего этого из раза в раз, все невольно начинали ужасаться – огромное королевство, известное ранее как Лордерон, ныне представляло собой лишь пыль, обломки и память о том, что было когда-то. Подумать страшно, какой мощью нужно владеть, какой армией обладать, чтобы не просто сокрушить королевство, но изничтожить его под корень, не оставив камня на камне, вырезать всех, стереть со страниц истории. Даже когда пал Штормград под натиском Орды, только пришедшей в этот мир, всё было не столь ужасно. Всё было иначе... – Где же он? – проворчал себе под нос Теон, не отпуская руки с резной рукояти меча. Этот клинок спасал ему жизнь не единожды, особенно в последнее время, но он отдавал себе отчёт в том, что Чумные земли – не осаждённый город, здесь негде укрыться, негде перевести дух, неоткуда ждать помощи, здесь любое нападение мертвецов, в несколько раз превышающее число их спасательного отряда, равносильно смерти. – Рано или поздно мы-таки наткнёмся на какую-нибудь нежить, шастающую подле каких-нибудь развалин. И видит Свет, кончится это не добром. – Я думаю, – сказал Джон, почесав затылок, – если, конечно, верить словам Утера, его нужно икать где-то неподалёку от Наксрамаса. Он не мог очень далеко уйти... – Мы ищем иголку в стоге сена, – оборвал его на полуслове Дик, использовав несколько странный тон, – мы ищем сажу во мраке ночи, и ты по-прежнему веришь, что он ещё жив? Вы всё ещё верите?! – А ты... нет? – приблизившись к нему вплотную, процедил сквозь зубы Теон. – Так ответь мне на вопрос: зачем ты тут, с нами, среди смерти и страха? – Не знаю, – выдержав короткую паузу, ответил Дик, не отведя взгляда голубых глаз. – Воистину, не знаю. – Тогда проваливай, – спокойно и очень медленно произнёс Теон, отвернувшись. – И не путайся под ногами. *** Он открыл глаза и увидел затянутое чумным смогом небо. Всё тело болело так, что не пошевелиться. В особенности звенела голова, наверное, он ударился ей при падении. Проклятие, с какой же высоты он падал? И сколько он тут провалялся? Похоже, что не долго, иначе Кел-Тузед не упустил бы шанса и уже вернул его назад. Но если так, то нужно как можно скорее бежать. Только как же это сделать? Вот чёрт, даже рукой пошевелиться не удаётся. Она вообще не чувствуется, как и всё тело. Блэйзард повертел глазами, пытаясь найти в небе Наксрамас, но ничего не обнаружил. Это странно. Куда же тогда делся лич? И тут его вновь начала окутывать темнота, но не тёплая и успокаивающая, как бывает с наступление смерти, либо потерей сознания, а какая-то холодная, неуютная, пугающая... “Ты жив, – раздался голос. – Жив, но должен понимать, что обречён. Обречён на жизнь... только совсем иную. Ты и сам в этом скоро убедишься. А сейчас скажи: кого ты любишь?” “Я люблю родных и друзей!” – не задумываясь, ответил Блэйзард во мрак. “Глупые слова жалкого смертного”, – рассмеялся голос и Блэйзард понял, кому он принадлежал. Этот холодный смех он уже слышал прежде, совсем недавно... Кел-Тузед. Так же быстро, как и появилось, наваждение исчезло, вновь предоставив Блэйзарда самому себе. Скрипнув зубами, он преодолел жуткую боль, пронзившую его сотнями раскалёнными кинжалами, и сел. Затем встал, слишком резко, и был вынужден снова опуститься на землю. К горлу подступила тошнота, в глазах потемнело, а потом, когда из смазанных контуров и красок мир вновь вернулся на округи своя, он не без усилия сглотнул комок в горле, вновь попробовал встать. На этот раз уже не так быстро, а как можно более плавно, медленнее, аккуратнее. Пошатываясь, Блэйзард мелкими шажками поплёлся туда, откуда едва доносился тихий плеск какой-то речки. Вероятнее всего, это была река Тондрорил, по той простой причине, что больше в Чумных землях рек, не превратившихся в подобие затхлого болота, либо вовсе исчезнувших, не было. В животе урчало от многодневного голода, а горло мучительно жгло – так терзала жажда. И хоть он и понимал, что пить воду из реки, протекающую через Чумные земли, равносильно самоубийству, медленному и болезненному, Блэйзард всё равно шёл к ней. Просто шёл, закрыв на всё глаза, лишь бы добраться до блаженной влаги. Впереди уже вырисовывался из плотного желтоватого смога старый мост. Ещё немного. И вот он склонился над мутной водой, от которой исходил пренеприятнейший запах толи затхлости, толи ещё чего-то. Блэйзард дрожащими руками потянулся к жидкости, как резко вздрогнул, потому как ощутил на своём плече крепкую, чуть ли не железную хватку, и повалился на спину, не в силах сопротивляться пришельцу извне, кем бы он ни был. – Сдурел?! – раздался твёрдый, по-старчески скрипучий голос. – Ты б ещё на ужин вурдалака зажарил, глядишь, понравилось бы! – Я... хочу пить, – простонал Блэйзард, не способный подняться – адская боль сковала конечности, вплоть до пальцев рук и ног. Затем живот снова скрутило и всё содержимое желудка, а вернее его отсутствие, вылезло наружу. – Во...ды... – последние слова еле различимым хрипом сорвались с его потрескавшихся пересохших губ. А потом весь мир слился в большое чёрное пятно. Ещё мгновение до Блэйзарда доносились какие-то отзвуки, но вскоре стихли и они. *** Джон тихо вздохнул, глядя, как Теон и Дик раз за разом препираются друг с другом. Уже около часа они бродили среди сухих и скрюченных деревьев, ржавой травы и пепелищ домов. Медленно, но верно путники приближались к восточной части Чумных земель. Как говорил Теон, Наксрамас, крепость-некрополь, парящий где-то над Восточными Чумными землями, время от времени меняя место дислокации, должен вывести их на след Блэйзарда, которого, вне сомнений, уже доставили туда. И теперь, складывая все пазлы воедино, особенно после слов Утера Светоносного, опять-таки обращаясь к единственному источнику, то есть Теону, напрашивался вывод, что Блэйзард должен либо блуждать, либо лежать где-то за рекой Тондрорил. Хотелось бы верить, что всё это правда. Общее негодование нарастало. Теон и Дик вели открытую войну убеждений и домыслов, Эбвин молчал, а он, Джон, ничего не мог сделать, чтобы хоть как то разрядить сложившуюся обстановку. – Эй, Эб, – сказал он тихо, чтобы двое других, целиком и полностью поглощённых в свои бессмысленные споры, не слышали его. – Что ты думаешь о нашем... походе? – Думаю, – также тихо ответил Эбвин, – что если уж мы и не найдём Блэйзарда живым, то обязаны найти его мёртвым, чтобы похоронить и отдать почести, а главное – не отдать на растерзание нежити. – Ты, несмотря на возраст, довольно умён, – заметил Джон. – И скорее всего на то есть причины: я родился не в семье фермера из той паршивенькой деревеньки, а в семье какого-то купца, как мне говорили, в городе. – Интересно, – искренне произнёс Джон. – А в каком именно? – Не знаю, но предполагаю, что в Штормграде, – немного поразмыслив, ответил Эбвин. – Можно действовать методом исключения, или же, если будет угодно, методом научного тыка, как говаривала моя приёмная матушка. Стальгорн отпадает сразу, так как я ни единым боком не похож на дворфа, к тому же клан Бронзобородов весьма категорично относится к иноземцам, особенно после падения Лордерона. Кул-Тирас отпадает также, потому как их народ довольно худощавый, высок ростом и все как один помешаны на море в любом из его проявлений, будь то рыбалка или же военный флот. – А у кого ты учился так разговаривать, позволь узнать. – Понимаю, – слегка улыбнулся Эб, – мои слова слишком сложны для простеньких деревенских парней. Меня обучал тот же воин, что и научил сражаться. Потом его заменил какой-то толстосум, которому я, видите ли, приглянулся. Ну а что, я особо не возражал, да и к чему-то новому меня страсть как потянуло. Возможно, просто надоело копаться изо дня в день в земле. – Это естественное явление... – Однако не для деревни, хочешь сказать, – проницательно закончил Эбвин. – Ты прав. Но вернёмся к моей теории: абсолютно исключены такие королевства, как Арати и Стромгард, ибо они были почти полностью разорены ещё во времена Первой Войны. Терамор не подходит тоже, потому что был основан, как самостоятельная страна, не зависимая от Кул-Тираса, совсем недавно. О Кирин-Торе и говорить нечего, сам понимаешь. Вот, собственно, и всё, остаётся только Лордерон и Штормград. – А почему ты больше склоняешься в пользу Штормграда? – Не знаю, он мне больше нравится, хотя бы потому, что мне бы не хотелось быть в числе последних выживших лордеронцев. – Разумно, – согласился Джон. – А твоя история, охотник? – Джону показалось, что последнее слово Эб произнёс с неким насмешливым акцентом. – Ты ж ведь не всегда охотился на кабанов, гусей и кроликов? – Возможно, – нехотя признал Джон. – Но я решил отказаться от прошлого, отвернувшись от всех стезей, соединяющих меня с ним. – Отвернувшись от чего? – От стезей, – повторил Джон, – путей, либо же дорог, что, впрочем, смысла не меняет. – Что ж, буду знать. Как только вернёмся назад, обязательно запишусь в штормградскую библиотеку. – Ты и читать умеешь? – А как же. Азам, так сказать, меня научили рыцарь и тот толстосум, не помню, кем он был, толи торговцем каким, толи ещё кем-то в этом роде. А дальше самостоятельно упражнялся, перечитав всё, что нашлось в деревне. – Эй, хорош там шептаться, – обернулся к ним Теон, по видимому закончив лаяться с Диком. – Мы уже у моста... – Через Тондрорил, – машинально закончил Эбвин. – Точно. Погоди-ка, мне кажется, что что-то подобное ты и я уже говорили... хотя, не важно. Благо тут нам не понадобится лодка, пошли. *** Блэйзард пришёл в себя не под желтоватым небом, затянутым смогом и облаками, как того следовало бы ожидать, а под деревянной крышей, пестрившей серебристыми нитями паутины, растянутыми от одного угла к другому. Здесь было довольно темно, так как свет лучился только лишь от двух огрызков свечек, стоявших неподалёку, на столе. Рядом с койкой, на которой он лежал, стояла небольшая тумбочка, хромая и вся в пыли, на другой стороне комнаты вырисовывались контуры старого шкафа без одной дверцы. Там же виднелись узкие полки, под завязку набитые всем, что только можно себе представить: тут были и какие-то колбочки с непонятными жидкостями, и высушенные травы, и смеси чего-то неизвестного. В самом центре комнаты находилось некое подобие каменного очага, внутри которого слабо мерцали головешки, негромко потрескивая при этом – завораживающее зрелище. Блэйзард пошевелил руками и ногами – боль снова напомнила о себе. Он заметил, что рядом на тумбочке стоят несколько маленьких стаканчиков с прозрачной водой. Не раздумывая, Блэйзард жадно опустошил их один за другим, забыв про боль. – Пришёл в себя? – К нему подошёл человек с неровно подстриженной, густой и пепельно-седой короткой бородой, высокий, кареглазый, с благородными чертами лица, изрезанного морщинами. – Это хорошо, – не дожидаясь ответа, сказал он. – Кто ты? – Никто, – тут же ответил старик, – просто отшельник. – Отшельники не живут в этих краях, – заметил Блэйзард. – Живут, – тяжело вздохнул старик. – Я, например. А что здесь делаешь ты? – Без понятия, – Блэйзард приподнялся на локтях, – меня сюда затащили чёрные всадники. – Их называют рыцарями смерти, прислужниками Короля-Лича. – Меня оглушили посреди боя далеко отсюда, в Красногорье, а очнулся я уже в мрачной крепости, именуемой Наксрамасом. Мне удалось сбежать оттуда, – немного погодя, продолжил рассказ Блэйзард, – а поскольку выход был всего один, я воспользовался им. Но Наксрамас парит довольно высоко в воздухе, а потому побег оказался весьма болезненным... Потом я в состоянии полубеспамятства побрёл на плеск воды. Вот, в принципе, и всё. Он не знал, почему вдруг решил выложить всё совершенно незнакомому ему человеку. Возможно потому, что этот седобородый старик всем своим видом внушал доверие и надёжность. Карие глаза его выглядели мудрыми и всепонимающими, выражение лица говорило, что он многое повидал на своём веку. Блэйзард не переставал ломать голову над тем, кем этот отшельник может быть в действительности, как вдруг его осенило. Конечно, это может быть и большим заблуждением, и всё же почему бы и нет?.. – Ты спросил кто я, – вдруг произнёс старик, вырвал его из размышлений. – Я дам тебе ответ, если ты дашь таковой на мой вопрос. – Какой же? Вы уже и так узнали, пожалуй, слишком много. – Что для тебя честь? – словно ни в чём не бывало, продолжал старый отшельник. – Честь? – задумался Блэйзард. – Я думаю, что это проявление благородства. Это исполнение законов и... – А если закон противоречит твоей чести? – сверкнул глазами старик. – То, наверное, следует преступить черту и свершить то, что необходимо ради сохранения чести. – А ты поставил бы честь выше семьи, друзей, да что там, даже выше своих же убеждений? – кивнув, спросил отшельник, отведя взгляд от собеседника куда-то в сторону. – Я... Погодите, вы ведь Тирион Фордринг, изгнанник! – разом все догадки Блэйзарда подтвердились. Теперь он был уверен, что оказался прав. – Ты не ответил, – сохранив каменное лицо, напомнил Фордринг. – Вряд ли, – признался Блэйзард, пораскинув мозгами. Он, конечно, мог сделать многое ради чести, ради справедливости, однако сомневался, что если бы ему судьба подкинула такой тяжкий выбор: близкие или долг, он бы последовал пути чести. – Мало кто может, – улыбнулся уголками губ Фордринг. – Возможно, что я, можно сказать, единственный экземпляр. Да, ты прав, я Тирион Фордринг. Давным-давно меня изгнали с родины, с земель Альянса. Я поселился здесь, а когда пришла чума и Лордерон пал, я остался один, во всех смыслах этого слова. Моего сына и друзей убили, жена умерла... – Он помолчал некоторое время, явно напряжённо думая над чем-то. – Но скоро произойдёт событие, которое перевернёт многое. – В смысле? – не понял Блэйзард. – Грядёт война, жестокая и тяжкая, она не оставит в стороне никого. Даже меня. Эти слова ввели Блэйзарда в ещё большее заблуждение. Но он последовал примеру Фордринга и сохранил каменное лицо. – И что вы намерены делать? – Что и все остальные – сражаться... Блэйзард гостил у Тириона Фордринга, одного из основателей и первых членов ордена паладинов Серебряной Длани, совсем не долго. Около часа. Придя в себя, забросив в желудок собранных Фордрингом где-то неподалёку личинок, на вид мерзких, однако вполне пригодных для пищи, он покинул дом отшельника и направился к мосту через реку, что лежал в пяти минутах ходьбы отсюда. Дом отшельника был удачно сокрыт иссохшими деревьями и почти не привлекал к себе внимания, что в нынешние времена, было очень редкой роскошью. Фордринг взял с Блэйзарда слово чести, что он никому ничего не расскажет о его месте пребывания. Блэйзард поклялся в этом и не жалел, в конце концов, так даже лучше. Он сам-то не слишком горел желанием выкладывать всё произошедшее по возвращению в Штормград командованию, а поскольку он давал также клятву быть верным Альянсу, то не имел права утаивать такие подробности, как нахождение дома преступника. Но в той клятве ничего не сказано, что её не может заменить другая клятва, более значимая, в сущности. Конечно, он скажет, где побывал, и что ему довелось увидеть, но про старика Фордринга не обронит ни единого словца. Блэйзард как раз обходил тесно сросшиеся когда-то деревья, как услышал голоса и звуки ударов сапог о камень, означавших, что кто-то явно пересекает нужный ему мост. Кто бы это мог быть? Судя по голосам – люди, то есть живые. Однако не исключено, что это какие-нибудь мародёры, коих обычно хватает в подобных местах и даже ходячие мертвецы их не отпугивают. С другой стороны, в этих местах уже и грабить-то нечего. Сплошные пепелища да пустыри. Он осторожно выглянул из-за деревьев и до глубины души изумился. Потерял дар речи на некоторое время. Всякое он ожидал увидеть, но четверых старых друзей, вернее одного друга и трёх “боевых товарищей”, переправляющихся через Тондрорил, Блэйзард даже представить себе не мог. – Эй! – окликнул он их, покинув своё укрытие. И тут же об этом пожалел, потому, как ему пришлось чуть ли не молниеносно уворачиваться от стрелы, выпущенной в ответ на его реплику. С тихим треском стрела вонзилась в сухое дерево, и Блэйзард пришёл к заключению, что нацелена она была либо в шею, либо в голову. – Не стреляйте! – он поднял обе руки вверх, на всякий случай, и приблизился. – Блэйз?! – опешил Теон, опустив лук Джона. – А мы тут тебя ищем. – Руки уже опустить можно? – Д-да, конечно. Что ты тут вообще делаешь? Наконец воссоединившись, старые знакомые не замедлили отправиться в обратный путь, так как рассказ Блэйзарда о том, что с ним произошло за последние несколько часов, заставил всех почаще поднимать глаза к небу. Ибо, несомненно, Кел-Тузед попытается найти их, хотя и по непонятным причинам не сделал этого сразу... *** – Замечательно, – Кел-Тузед вновь обратился к своему верному слуге Готику Жнецу. – Как я и думал, он нашёл своих дружков, наступавших на пятки моим рыцарям смерти с самого Красногорья! И теперь мы сможем покончить с ними одним ударом. – Он рассмеялся, и смех этот заставил бы содрогнуться любое живое существо, но к счастью не единой живой души внутри зловещего некрополя Наксрамаса не было. – Хотя это и немного усложнит задачу моему, – лич снова усмехнулся, – подельнику. Во всяком случае, он так думает. – Он глупец, как и любой другой смертный, – заметил Готик Жнец. – И это мне только на руку. Передай Разувию, чтобы посылал погоню. Они не успеют пройти и пяти миль, как мы покончим с ними и возродим их! – Как прикажете, господин, – поклонился Готик и засеменил прочь, позвякивая металлическими черепами, подвешенными за цепи к мантии. Он спустился вниз, пересёк несколько больших залов, обставленных и украшенных в лучших традициях убежища злодея, и остановился только в некой нише среди остальных кварталов, а иначе эти огромные помещения язык не поворачивался назвать, Наксрамаса. – Разувий, – проговорил он холодным голосом, его глаза сверкнули серебристым, словно блеск отполированного стального клинка, светом. – Повелитель требует отправить рыцарей в погоню! – Поправь свою рогатую шапку, некромант, – проскрежетал, подобно потревоженным металлическим петлям, полусъеденным коррозией, высокий человек, закованный в стальные латы, отдающими мягким голубоватым свечением. – Говори, кого нужно найти. – Бежавшего недавно пленника и группу его спутников, находящихся сейчас неподалёку от моста через Тондрорил, – припомнив слова Кел-Тузеда, прочеканил Готик. – Они движутся не слишком быстро, потому как пешие. Думаю, нагнать их не составит труда. – Никого не волнует, что ты там думаешь, – сухо бросил рыцарь смерти Разувий, скрывая длинное лицо, обрамлённое короткой бородкой и стрижкой под “бобрика”, украшенное или изуродованное – зависит от того, как на это смотреть – глубоким шрамом, рассекающим щёку, половину глазницы и бровь, под закрытым шлемом, не менее рогатым, нежели “шапка” некроманта. – Я лично поведу рыцарей на охоту. – Это погоня, – поправил Готик Жнец. – Это, – ледяным тоном процедил Разувий, – охота! *** – Нам осталось ещё недолго, – сказал Теон, вглядываясь в плотную пелену смога. – Скоро будет берег, на котором мы оставили нашу лодочку. – Лодочку? – переспросил Блэйзард. – А как ты думаешь, мы миновали Андорал, не промочив ноги? – ухмыльнулся Теон. – Надеюсь, она выдержит пятерых. – Тихо! – шикнул Джон, прислушиваясь. Все замолкли и остановились. Он напрягал охотничий слух ещё пару мгновений, а потом произнёс, – погоня. Всадники. Несколько. Быстро приближаются. – Все к берегу! – крикнул Теон, указывая рукой в сторону того места, где на пустынном берегу одиноко лежала хлипкая лодочка, сколоченная кем-то непонятно когда и столь же непонятно зачем. – Ну же! И они бежали. Хоть это и давалось с большим трудом, потому как все, за исключением разве что Блэйзарда, были голодны и давно не отдыхали. Но они изо всех сил старались выбросить это из головы, забыть про урчащий живот и ноющие ноги. Вскоре и все остальные услышали стук копыт по пыльной мощёной дороге, приближающийся всё быстрее. Повеяло пронзающим насквозь холодом, точно они бежали не по выжженным полям с умеренным климатом, а по арктическим пустошам. – Рыцари смерти, – подчеркнул очевидное Дик. – Заткнись и беги! – пропыхтел Теон, обнажая меч и стараясь при этом не сбавить ход. Мимо левого уха Блэйзарда просвистела стрела, отпущенная Джоном в совсем недолгий полёт. Показавшийся из-за желтоватой пелены рыцарь смерти захрипел и мешком вывалился из седла. Из его черепушки торчала стрела с серым оперением. Однако повторно сотворить подобное Джону не получилось, откуда-то справа на них налетел другой всадник, размахивая тяжёлым боевым топором, способным разрезать человека пополам, как сухую соломинку. Тут вовремя подоспел Эбвин – в прыжке увернувшись от смертоносного удара, он быстрым ударом отсёк одну руку рыцарю, заставив того выронить топор и исчезнуть позади. – Ты... не перестаёшь... меня удивлять, – сопя, признался Теон, чувствуя, как безрезультатно пытается сохранить прежнюю скорость. Они замедлились. В боку яростно кололо, воздуха не хватало, берег был совсем рядом, а преследователи вновь догоняли их. – Джон, Эб, – не задумываясь, скомандовал Теон, – тащите лодку на воду. Остальные помогут мне отбиваться. – А ничего, что у меня нет... – Блэйзард не успел закончить фразу о том, что у него в обще-то нету оружия, как ему пришлось уворачиваться от врага. В этот раз на них налетело сразу два всадника. Один в варёной коже, латном нагруднике и поножах, с одноручным мечом в одной руке и поводом в другой, второй – в закрытом шлеме и синеватых доспехах, вооружённый укороченным двуручным мечом, которым можно было изящно орудовать, не теряя при этом драгоценных секунд и лишних сил. Первый напал на Теона, но промахнулся и получил по спине мечом. Второй же выбрал своей мишенью Дика. Он обманным ударом отвёл внимание крестьянина на правый фланг, а сам что было силы, рубанул слева. Дик тихо всхлипнул, силой удара его подбросило в воздух, он отлетел и упал на землю, больше не шевелясь. Теон, издав боевой клич, хотел наброситься на рыцаря смерти, но его сильным рывком оттащил Блэйзард, указывая на лодку. Рыцарь понял всё происходящее быстрее Теона и попытался преградить двум друзьям пути к отступлению, однако был вынужден отступить сам, потому как получил стрелу в лопатку, и даже доспехи его не спасли. Блэйзард жестом приказал остальным грести, запрыгнул на борт лодки сам и помог забраться Теону. Опасность миновала. Во всяком случае, пока. Вода негромко плескалась, омывая бортики хлипкого судёнышка, форсировавшего озеро. Солнце, судя по опускающейся темноте, клонилось к закату. А в след им слышались яростные вопли и проклятия, принадлежащие некроманту. |
Глава VII: "Возвращаясь к Истокам Плана" Небеса и земля окрасились в пепельно-серый оттенок. На востоке горизонт уже начинал принимать светло-алый цвет. Солнце медленно, как бы лениво, выползало на небосвод, даря тепло и свет растениям и животным. В одного мгновение, после долгого ночного затишья, лес разразился какофонией всевозможных голосов различных птиц. Приятный ветерок шелестел листьями кустарников. Земля была влажной от утренней росы. Прошло уже два дня с того момента, как Блэйзард, Теон, Джон и Эбвин, благодаря одному лишь Священному Свету, выбрались из Чумных земель. Как только они миновали середину озера Дарроумир, их подхватило необычайно мощное течение и понесло на острые камни, откуда обломки лодки и четверых человек унёс водопад. Им несказанно повезло, потому, как кто-то из рыбаков Южнобережья установил сети на рыбу, но вместо жирных ощетиненных зубаток, которыми были так богаты здешние воды, рыбак вытащил из воды отнюдь не ожидаемый улов. Все четверо около суток провалялись в гостинице Южнобережья, куда их отнесли, а после, отдохнув и как следует наевшись, двинулись в обратный путь. На закате Теон предложил переночевать неподалёку от Моста Тандола, а на рассвете пересечь его и пройти через Болотину. Так они и поступили. И вот теперь пришла пора осуществить задуманное. – Так, сворачиваемся и идём дальше, – голос, не терпящим возражений, скомандовал Теон. – Я хочу сегодня же пересечь Болотину, потому как не вижу наглядным останавливаться в... Бухте Менетилов. – А что с Бухтой? – спросил Блэйзард, щуря на восходящем солнце слипающиеся после сна глаза. – Ничего особенного, – ухмыльнулся Теон. – Просто когда мы шли тебя спасать, то устроили там небольшую резню... – И теперь, держу пари, вся стража Бухты нас сейчас разыскивает, – подхватил Джон. – А путь-то предстоит тяжёлый, – пожаловался он, запихивая в дорожную сумку подстилку, на которой провёл ночь. – Ничего, как-нибудь да пройдём, – Теон глубоко вдохнул свежий воздух, наслаждаясь каждым мгновением, ведь скоро им предстояло идти по вязкой грязи, среди затхлых болот и десятков кроколисков. Зверски чертыхаясь всякий раз, когда его сапог утопал в куче дерьма, либо же особенно липкой грязи, что по крупному счёту не имело особо большого значения, Теон шёл первым, настороженно всматриваясь в кусты и овражки, что находились в опасной близости с дорогой. За ним след в след лениво передвигал ноги Эбвин, то и дело широко зевая, что не удивительно, так как подъём выдался довольно ранний. Джон и Блэйзард плелись в хвосте, пребывая в состоянии полудрёмы и спотыкаясь на ровном месте. – Почему никто не додумался сделать транспорт, соединяющий одну часть Восточных Королевств с другой? – удивлялся Эбвин. – Таковой транспорт есть, – Теон зевнул, взяв, судя по всему, пример с собеседника. – В основном это грифоны. Но поездка на них отнюдь не дешёвая, к тому же уснуть на таком во время полёта и свалиться с седла на высоте пары лиг над землёй... думаю, что мало кому понравится. Можно передвигаться, конечно, и на лошадях, а то и на баранах, – он улыбнулся, припоминая, – но это не менее затратно. Самый верный, пусть и не самый быстрый способ – это, доложу я тебе, то, чем так любезно наделила нас природа. – Не-е, – протянул сзади Джон, – на своих двоих путешествовать я больше не буду никогда. Хватит с меня одного такого похода. – Я б разделил твоё мнение, Джон, – Блэйзард протёр всё ещё слипающиеся глаза, – но боюсь, что долг не позволит. – Тебе-то на что жаловаться, – фыркнул Теон. – Тебя, в отличие от всех нас, подвезли до самого Наксрамаса. – Ага, а вырваться оттуда я пытался, потому что сервис не понравился, так что ли? – Кто тебя знает. Но нас благодаря этому походу стало меньше... – Теон замолчал. – Думается мне, – печально произнёс Блэйзард, – что это лишь начало смертей. Я б даже сказал, что почти незаметное пятнышко среди неисчислимого количества вероятных погибших в близком и, увы, совсем не светлом будущем, вопреки всем поговоркам. – Но это не значит, что о его смерти можно забывать, – сказал Теон много резче, чем хотел. – Не ты ли с ним грызся всю дорогу? – Джон вопросительно склонил голову. – Ладно, хватит уже, – встрял Эбвин. – Давайте лучше почтим его память, как полагается. – Как полагается, – повторил Блэйзард задумчиво. – Тогда надо поворачивать и идти назад, в Чумные земли, чтобы тело его забрать. – Боюсь, что тело его уже служит новому Хозяину... – поморщившись, предположил Теон. – Печальная правда, – признал Джон. – Будет время ещё поскорбеть о Дике, когда вернёмся в Штормград или куда там? Что, откровенно говоря, не особо важно. Поставим ему свечку в каком-нибудь соборе и утопим своё горе в отменной выпивке. Когда сумерки спустились на землю, друзья уже пересекли Болотину и остановились небольшим лагерем на заросшем камышом травянистом берегу озера Лок-Модан. Разведя костёр и поужинав скудными остатками припасов, набранных ещё в Южнобережье, друзья отправились на боковую. Но, несмотря на ранний подъём минувшим утром, они не позволили себе даже немножко расслабиться, а потому едва солнце взошло, отправились дальше. За полдень путники уже приблизились к подземной станции дворфов, длинный тоннелю которой выводил в предгорья Дун Морога, заснеженные и холодные. – Даже не знаю, – после долгого раздумья, вынес вердикт Теон. – Я умудрился забыть тёплую одежду в Бухте. – А у меня её вообще нету, – поднял голову Блэйзард. – Так как мы, интересно, будем преодолевать предгорья и равнины, целиком и полностью укрытые снегом? – А нет ли какого другого пути? – спросил Эбвин. – Боюсь, что нет, – первым ответил Джон. – Во всяком случае, ни сведения, коими я располагаю, ни карта местности нам ничего путного не говорят. Из сего я делаю вывод, что иного прохода, позволяющего обогнуть Дун Морог, попросту нет. – Я б не стал делать столь поспешных выводов, – если бы не цокот копыт лошади, верхом на которой он ехал, его бы никто и не заметил. – Есть один ход... – Какого... – выругался Теон. – В смысле, что ты здесь делаешь, Гарей? Я думал, ты валяешься в той деревушке с тяжёлым ранением, ну или, по крайней мере, подался в Штормград. Старый воин громко кашельнул. – Какими бы не оказались обстоятельства, в Штормград я уж точно не заявлюсь. Во всяком случае, пока нахожусь в здравом уме. Я вижу, что у тебя получилось. – Что получилось? – вопросил Блэйзард подозрительным тоном, оценивающе оглядев Гарея. – Спасти тебя, конечно, – с заговорщической улыбкой молвил старый воин. – И теперь, мы можем вновь вернуться к... – он запнулся на мгновение. – Можем вернуться назад. Столь неожиданное возвращение Гарея, манера его речи и странный блеск в тёмно-зелёных, можно сказать болотных, глазах подсказывали Блэйзарду, что старый воин чего-то не договаривает. Но вот чего, пока что оставалось непостижимой тайной. Тайной, которую Блэйзард намеривался раскрыть, потому, как нутром чуял, что это “что-то” касается его самого не в меньшей степени, чем Гарея, либо же Теона, который каким-то боком тоже оказался приплетённым к этой истории, судя по оговорке Гарея, конечно. Не произошло при этой встрече ничего, чего следовало бы ожидать: ни дружеских объятий после длительного нахождения по разные стороны дороги, так сказать; ни рукопожатий, ни даже приветственных реплик. Абсолютно ничего. Однако торжествующее выражение лица старого воина убедило Блэйзарда окончательно в том, что затевается нечто... Гарей, не тратя лишнего времени, – которое по его словам весьма дорогая роскошь, – на не нужные прелюдии, сразу же перешёл к делу. – Итак, нас сейчас интересует обходной маршрут, дабы избежать лютого, что ни для кого не секрет, мороза Дун Морога, я прав? – И не дожидаясь ответа, он продолжил: – так вот, известна мне одна дорожка. Правда, не могу не заметить, мы делаем довольно большой крюк, однако остаёмся не тронутыми холодами. Сейчас мы пойдём не строго на юг, что как раз и приведёт нас к предгорьям, а двинемся на восток, в Бесплодные земли. Оттуда по мало кому известному пути попадём в Тлеющее ущелье, а дальше маршрут уже и так ясен. – Бесплодные земли, говоришь, – нахмурил лоб Джон. – Я слышал, там в последнее время не спокойно. – Господин охотник, – проговорил Гарей и в его голосе послышались стальные нотки, – мне уж лучше известно, как нам идти, поверьте. Во-первых, потому что именно таким путём я сюда попал. – А что во-вторых? – не удержался от вопроса Эбвин. – А во-вторых, у нас будет тишина и покой. Ясно? – Нет, не ясно. Что значит “тишина и покой”? – насупился Джон. – Это значит, что ты, этой сопляк, – он указал безымянным пальцем на Эбвина, – да и все остальные будут помалкивать до тех пор, пока я не разрешу говорить. – Следи-ка за выражениями, – вступился Блэйзард. – Ти-ши-на! Так-то лучше, – выждав некоторую паузу, проговорил старый воин. – Видите ли, из-за внепланового похищения одного из вас, – кстати говоря, где ещё один? – впрочем, не важно, мы сильно выбились из графика. – Какого ещё к Рагнаросу графика?! – окончательно вышел из себя Джон. – Что тут вообще происходит? – Я сказал ТИХО! – Он потёр виски. – В последнее время у меня что-то сильно болит голова. Вы все молчите, другими словами: не досаждаете мне, не докучаете разговорами и не задаёте никаких вопросов. А теперь, идёмте. В путь. Блэйзард не мог не заметить перемены в повадках Гарея. Хоть сравнивать он мог разве что только с той битвой у деревушки в Красногорье, но даже тогда он казался несколько другим. Не таким злым, что ли. Однако старый воин не обманул, – он вывел их тайной тропой, неприметной среди сухих деревьев и пыльных кустарников, уводящей сначала наверх в горы, а затем вниз в Тлеющее ущелье. А миновав и Пылающие степи, на что ушло ещё полдня, глубокой ночью путники вышли в словно и неизменившееся после их ухода отсюда Красногорье. Гарей настоял на том, чтобы Эбвин и Джон вернулись назад в деревню и говорил он настолько убедительно, что у них не нашлось слов для возражений. – Очень хорошо, – растягивая слова, проговорил Гарей на рассвете нового дня. – Теперь мы можем спокойно вернуться к делу. Неподалёку нас ждут знакомые, поэтому мы сейчас же идём дальше. – Может ты, всё-таки снизойдёшь до нас, простых смертных, – выпалили Блэйзард, – и скажешь, наконец, что происходит? – Теон, объясни ему, – не поворачивая головы, приказал он властным голосом. – Я? – Да, ты, – раздражённо подтвердил убелённый сединами воин, честность заработанности которых ставилась теперь под сомнение. Нехотя, Теон по порядку, однако довольно сокращённо – даже очень – рассказал другу обо всём, что знал сам касательно данного “дела”. Наморщив лоб, Блэйзард понял, что оказался в тупике. Если рассуждать здраво, то получается, что единственный лучший друг, испытанный многими годами ещё с, что называется, пелёнок, его предал. Это просто не укладывалось в голове. Да и этот Гарей оказался далеко не тем, за кого себя выдавал перед битвой за маленькую, неизвестную всему миру, деревушку, которой даже на подробнейших картах местности, скорее всего, нет. Блэйзард сумел сохранить каменное лицо – ни один мускул на нём не дрогнул. Он попытался также сделать вид, будто ничего и не услышал, но это у него получилось не столь удачно. Так он и шёл, молча, глядя себе под ноги и борясь с нахлынувшими мыслями. Гарей и Теон тоже молчали, до определённого момента... – Вот мы и на месте. Блэйзард поднял глаза и понял, что так задумался, что не заметил, как Красногорье осталось позади. Они стояли на развилке трёх дорог, одна из которых вела назад в Приоземье, другая – в Сумеречный лес, малоприятное и довольно жуткое место, полное воргенов и гигантских пауков; а третья бежала в Элвинский лес и изящными петлями, минуя Златоземье, доводила прямиком в Штормград. – Я уж думала, что вы не придёте, – послышался писклявый и явно недовольный голосок. Все обернулись направо, туда, где высился указательный столб с несколькими табличками. – А, Астерия, – немного, почти незаметно, склонил голову Гарей, видимо в знак приветствия, – безгранично рад видеть! – солгал он. – И ещё бы не рад, – таинственно ухмыльнулась ночная эльфийка с резным деревянным луком и полным колчаном стрел в причудливом цветном оперении за спиной. – Где остальные? – Ждут. – Где ждут? – терпеливо проговорил Гарей. – Да тут, за пригорком, где ж ещё? – И действительно, – фыркнул старый воин. – Ты всё провернул? – неожиданно резко сменила она тему. – Фактически да... Мы поговорим об этом немного позже. – Перед налётом? – Налётом?! – опешил Блэйзард. – На кого, если не секрет, вы собрались нападать? – Она неправильно выразилась, – сверкнул глазами Гарей, – мы собираемся совершить облаву. На Златоземье. Там обосновались предатели, заговорщики против политики Ринна. И сам король мне лично поручил расправиться с ними. Теон знал и рассказал тебе лишь часть правды, видишь ли, в целях предосторожности я немного подстраховался. Теперь ты знаешь всё и будешь работать с нами. – С вами? Что-то я не помню, когда записывался в ваши ряды. – Что значит не помнишь, – Гарей бросил гневный взгляд на Теона. – Я думал, что всё уже готово, – вопрос, по-видимому, был адресован не Блэйзарду. – Так, хорошо. Астерия, иди к остальным, скажи, пусть собираются. Я и мои... друзья сейчас подойдём. – Как скажешь, – насмешливо произнесла ночная эльфийка и семенящей походкой отправилась куда-то в бок, за небольшой бугор, из-за которого сочилась слабенькая струйка сероватого дыма. – Я думал, что всё уже готово, – повторил Гарей сильно изменившимся тоном. – Какого грёбанного беса всё это значит?! Кажется, я дал чёткие и понятные указания! – Кому это ты дал указания? – недоумевал Блэйзард. – Короче, – Гарей поднял голову, – именем Его Величества, ты теперь с нами. Отказаться ты не можешь. – Это ещё почему? – Ну, ты же не хочешь, что весь Штормград считал тебя дезертиром. – Что значит дезертиром? – То и значит, – безразлично бросил Гарей, отворачиваясь. – Ты дезертировал во время боя за атакуемую нежитью деревню. А теперь заткнись и пошли, – он бодро зашагал вперёд, жестом приказывая Теону и Блэйзарду следовать за собой. Стоянка Гаревской шайки, призванной якобы по приказу короля Ринна, оказалась настолько убогой, что Блэйзард едва сумел сдержать едкую усмешку, когда увидел, на чём приходится спать бандитам и из чего питаться. Три вонючих соломенных лежанки лежали полукругом, а в центре дотлевали красные головешки, испуская сероватый дымок. – Друзья, – обратился Гарей к Теону и Блэйзарду, – хочу представить вам моих помощников: это Дарзен. Он указал на худощавого дылду с длинным лицом и крючковатым, как у орла, носом. За его спиной крест-накрест висели два коротких клинка, у пояса болтался изогнутый кинжал. Длинные волосы, заплетённые на затылке в конский хвостик, имели пепельный оттенок. Он был одет в жилет из вареной кожи, грязную домотканую рубаху, кольчужные бриджи и коричневые замаранные чем-то сапоги. – Это, – старый воин ткнул указательным пальцем в крепкого дворфа, – старина Арни. Дворф кивнул. Как и все дворфы – невысокий, мускулистый и длиннобородый. Грива каштановых волос, пребывающая в невообразимом беспорядке, делала похожим его на какое-то чудище из бабушкиных сказок. Вооружённый тяжёлым боевым мечом, очевидно воин, и облачённый в панцирь из лёгкой стали – довольно большая редкость – кольчугу, кожаные наручи и поножи, а также латные сапоги, он внушал страх на поле брани. – Ну и Астерия, конечно. С ней вы уже знакомы. Стройная ночная эльфийка согнулась в изящном реверансе. Её тёмно-зелёные волосы ниспадали на первый взгляд хрупкие плечи. Лёгкий кольчужный доспех защищал её тело от груди до талии, оставляя совершенно оголёнными ноги, руки и шею. В пылу сражения такая экипировка была бы подарком для врага – убить кого-то, чьи уязвимые места даже не прикрыты для видимости, сущий пустяк. Глаза эльфийки игриво поблескивали желтоватыми искорками. Из-за спины торчал длинный лук, а не менее изящная, чем она сама, пантера, ласково мурлыча, нарезала круги вокруг эльфийки. Боевое животное – вещь очень эффектная в открытом бою. Пока хозяйка будет осыпать врагов стрелами, её ручная пантера станет вгрызаться в глотки тем, кто по её мнению мог причинить вред хозяйке. – Эти двое, – произнёс Гарей, – Теон и Блэйзард. И раз уж мы теперь все в сборе, считаю, что можно двигаться дальше по плану. – Всё будет в ажуре, – злорадно ухмыльнулся человек с конским хвостиком, кого Гарей назвал Дарзеном. – Мой меч изголодался по резне! – подхватил звучным басом дворф Арни. – Мне уже не терпится зарубить парочку стражников. – Рубить мы будем очень деликатно, – заметил Гарей, – убивая лишь при веской необходимости. Я не хочу, чтобы лишние жертвы стали причиной нашего провала. – Это с какой такой красной задницы орангутана он должен провалиться, – засопел Арни, сведя густые каштановые брови к переносице. – С такой, – стальным голосом сказал Гарей, – что согласно указу Ринна, – он несколько странно оглядел всех троих, – мы должны их вывести на чистую воду и убивать только в случае необходимости. – Кончайте трепаться, – оборвала его Астерия, – пошлите уже. Надоело тут валяться без дела. И ночью их отряд прибыл в Златоземье. Большинство его жителей спали, что не удивительно, час был уже очень поздний. Лишь единичные окошки невысоких каменных домиков ещё светились желтовато-оранжевым светом лучин и очагов. По небу, словно куда-то опаздывая, спешили редкие облака. Белёсый свет полной луны ясно освещал пустынные улочки городка лучше любых фонарей, которых здесь тоже хватало. – Замечательно, – причмокнул Гарей, словно распробовав какое-то очень вкусное вино, – дальше действуем строго по плану. Астерия и твоя пантера проверите кузницу, Арни, таверна твоя, Дарзен и Теон, вы обыщите сторожевые посты. Только никого не потревожьте раньше времени. А мы с Блэйзардом займёмся кое-чем другим... – Это чем же? – вспылил дворф. – Значит, пока мы будем горбатиться, ты и этот типчик будете тут расслабляться по полной?! – Заткнись, Арн, – шикнула Астерия. – Не хватало нам ещё, что стражники нас услышали. Делай, что говорят. Нехотя, дворф таки поплёлся в таверну, предварительно сплюнув под ноги Гарею. Старый воин же оставил сие без всякого внимания. Вскоре и Астерия и Дарзен растворились среди построек. – Слушай сюда, – сурово проговорил Гарей. – Мы ищем маршала Дугхана. – Не может быть, чтобы Дугхан был предателем! – не поверил своим ушам Блэйзард. – Может, мои источники это подтвердили. Тебе я поручаю самое простое: следить за дорогой. Через десять минут, согласно оному плану, мы все соберёмся на этом же месте. – Не обронив больше ни единого слова, старый воин неспешно зашагал куда-то к невысоким домам и Блэйзард вскоре потерял его из виду. Дорога оставалась спокойной, а через условленные десять минут вернулись Астерия. Вскоре после этого откуда-то возник Гарей. – Его нигде нет, – пожаловалась ночная эльфийка. – Я тоже ничего не нашёл, – угрюмо подтвердил Гарей. – Ладно, подождём. Спустя пять минут, разводя плечами, показались Теон и Дарзен. А вот дворфу Арни повезло куда больше. В таверне, помимо выпивки и золота, что было заметно по его неуверенной походке и позвякивающим карманам, он нашёл и маршала Дугхана. При виде этого дворфа Блэйзард окончательно усомнился в правдивости слов Гарея. Мало того, что эта операция полна странностей и несколько необычных методов для штормградских агентов, так ещё и явный грабёж посреди ночи. – Очень хорошо, – снова причмокнул Гарей, критически оглядев Дугхана. Это был высокий человек средних лет, с короткими волосами, суровым лицом и горящими праведным гневом глазами. Его вывели из таверны чуть ли не голым – его элементы одежды составляли лишь кальсоны да длинная рубаха. – Какой... прекрасный у тебя вид, маршал. – Последнее слово Гарей произнёс с издёвкой, сарказмом, словно говорил: какой ты маршал? Так, мелкий рядовой. – Вот ты и вылез из своей вонючей канализации, грязная крыса, – с отвращением процедил Дугхан. – Мы долго ждали этого момента. Не сомневайся, король Ринн скоро узнает о тебе... – Конечно узнает, – оборвал его Гарей. – И сегодня же. Вернее, сейчас же. Отправь гонца, Дугхан, и скажи, что я требую оплаты, – он криво усмехнулся. – Оплаты?! – Да, оплаты. Что тут непонятного-то? В отличие от ван Клифа, я думаю наперёд и не допущу, чтобы меня убили в собственном же логове. Эй, – Гарей махнул Дарзену, – разбуди солдат, пусть идут сюда. Тот кивнул. В несколько широких прыжков он добрался до первого попавшегося поста стражи Златоземья, изо всех сил ударил в дверь, да так, что всё сооружение пошатнулось, а затем отскочил назад и вернулся к остальным. Трое сонных солдат с искажёнными злобой минами вылезли наружу, держа наготове мечи, но когда увидели своего маршала, у чьего горла поблескивал в неровном свете фонаря острый кинжал, их челюсть разом, как по команде, отвисла, а глаза выпучились, точно вот-вот выпрыгнут из орбит. – Говори, – тихо приказал Гарей, полуобернувшись к Дугхану, но не спуская взгляда с вооружённых стражников. – И без глупостей. – Живо отправляйтесь в Штормград, – пропыхтел Дугхан, словно насильно выдавливая из себя слова. – Доложите Его Величеству, и только ему, это важно, что на свет показался его с Эдвином ван Клифом общий знакомый. Он поймёт. И пусть немедленно отправляется сюда. Никто из солдат не шелохнулся. – Чего застыли, как истуканы, живо, вперёд! Медленно, не опуская оружия, все трое попятились назад, потом развернулись и трусцой побежали, свернув на самую левую дорогу на развилке между Штормградом, Златоеземьем и Североземьем. – Нам нужен только один гонец, – заметил Гарей. В следующий миг, одна за другой, стрелы, выпущенные Астерией, пронзили спины двум солдатам и те без чувств повалились на мощёную дорогу. – Замечательно. – Довольно! – Блэйзард встал напротив Гарея, опасно приблизившись к нему. – Облава говоришь. На службе короля. Я настоятельно рекомендую тебе приказать твоим людям сложить оружие... – А не то что? – криво улыбнулся Гарей, оскалив желтоватые зубы. – У тебя даже меча нет. Лучше ты сойди с моей дороги для собственного же блага. Блэйзард продолжал стоять, сжав кулаки и готовый ко всему. Он понимал, что против вооружённого человека сейчас не имеет шансов, к тому же, глупо было полагаться на честность Гарея и верить в то, что он не прикажет своим людям пришить его. Но, тем не менее, он продолжал стоять. – Значит, не хочешь по-хорошему, – Гарей одним быстрым движением обнажил меч, приставил его к горлу ошарашенного Блэйзарда, откинув Дугхана в лапы Дарзена. Блэйзард сглотнул, ощутив, как кадык задевает острие меча, и тоненькая струйка горячей крови стекает по шее ему на грудь. – Всё это слишком затянулось, – проговорил старый воин. – Я бы убил тебя, но к величайшему своему сожалению не могу этого сделать. Лич будет не доволен. – Лич? – Внутри у Блэйзарда всё похолодело. Он давно уже догадался, что Гарей далеко не тот, за кого себя выдаёт. Однако подумать о том, что он в сговоре с некромантом Кел-Тузедом было, по меньшей мере, невозможным. И всё же... – Да, лич. Не представляю, как ты выбрался из его когтистых лап, но уверен, что некромант не замедлит явиться сюда, чтобы получить тебя. Более того, я думаю, что он уже в пути. И он щедро вознаградит меня. – Он рассмеялся. Рассмеялся странным смехом, хриплым и, если как следует прислушаться, горьким. Блэйзард уже подумывал над тем, как бы отскочить и высвободиться из оков сложившейся ситуации, когда Гарей неожиданно размахнулся и сильно ударил. В виске загудело, запульсировала ослепляющая боль, из глаз посыпались искры. Он пытался устоять, но ноги сами собой предательски подогнулись и, потеряв твёрдую опору, Блэйзард рухнул на землю. Он слышал смех, видел перед собой камень, которым была мощена дорога, голова кружилась и трещала, словно собиралась расколоться на части. Его начало подташнивать. Тело покрылось липким потом. Затем он не в силах больше сопротивляться закрыл глаза, и больше не смог их открыть, провалившись в бездонную, точно Круговерть Пустоты, темноту. Гарей опустил длинный меч и, не обратив никакого внимания на застывшего в оцепенении с раскрытым ртом Теона, засунул его обратно в ножны. Он велел оттащить Блэйзарда в ближайшие кусты, – чтобы дар личу не пострадал – предварительно пнув беспомощное тело сапогом. – Теон, должен тебе покаяться: то, что я тебе сказал тогда в деревне – ложь. Блэйзард был мне к бесам собачьим не нужен, но требовался для чего-то Кел-Тузеду. Теперь, когда лич припрётся сюда, я отдам ему Блэйзарда, получив обещанное... – он хитро ухмыльнулся. – Надеюсь, ты не хочешь последовать по стопам своего друга? – Откуда такая уверенность, что лич придёт? – игнорируя вопрос Гарея, спросил Теон холодным голосом. – О, не беспокойся, – промурлыкал старый воин. – Ещё как придёт. Но ты не ответил. – Я... – заколебался Теон. – Нет, не пойду. – Вот и чудно. Вариан Ринн Штормградский не заставил себя долго ждать. Он прибыл в Златоземье, и прибыл не один. Его сопровождал выживший гонец, отправленный Дугханом, и всё штормградское командование ШРУ: Тони Романо, высокий человек, вооружённый двумя кривыми клинками, Рензик Нож, гоблин, по слухам умело орудующий мечом и сам Матиас Шоу собственной персоной. Он как-то выделялся на фоне своих “коллег” – не очень высокого роста, с глубокими карими глазами, сверкающими в отсвете фонарей, в то время как его спокойное лицо не выдавало абсолютно никаких эмоций. Ему нельзя было дать больше тридцати пяти. Как утверждает молва, очень умелый и крайне опасный в бою противник. – Если б я знал, что ты сам объявишься, – презрительно процедил Вариан Ринн, – то не стал бы тратить столько сил на твои поиски, изменник. – Как грубо, – поморщился Гарей. – Ты совершил колоссальную ошибку, придя сюда. – Как же, – фыркнул старый воин. – Слушай, давай уже перейдём к делу. Мы оба знаем, что без желаемого я отсюда не уйду. Также мне известно, что ты дорожишь жизнями своих военачальников, в том числе маршала Дугхана, который сейчас мой заложник. И ещё: всё Златоземье утыкано бомбами, которые я привёз с собой, так что если... – Он блефует! – прохрипел Дугхан и схлопотал удар рукоятью меча в живот. – Что ты хочешь? – спросил Вариан, слезая с коня, на котором примчался сюда. Его эскорт поступил точно также. – Чего я хочу? – мечтательно протянул Гарей. – О, я много чего хочу. Но от тебя мне требуется много меньше. – Он задумался ненадолго, затем сказал: – первое: ты даёшь мне полную амнистию. Второе: мне потребуется очень много золота, чтобы начать новую жизнь. Скажем, двадцати тысяч будет достаточно. И заодно полкоролевства в придачу. – Ты рехнулся?! – Да расслабься, я пошутил, – ухмыльнулся Гарей. – Третьим пунктом станет... – А не многовато ли тебе, – взял слово Матиас Шоу. – Не понял, – насупился Гарей. – Я предлагаю несколько иной договор. И думаю, что мой король его одобрит, – он быстро глянул на Ринна, едва заметно кивнув. – Ты освободишь маршала, отпустишь его, за что получишь... жизнь и небольшую горстку золотых монет, чтобы подумать о своих деяниях в лучшем кабаке. На следующий день придёшь к нам с повинной, и мы тебя, так и быть, не казним. Тоже самое касается твоих дружков. – Предложение заманчивое, – наигранно потёр подбородок Гарей, – но я вынужден отказаться. Либо то, что диктуя вам я, либо смерть. При том – ваша. – Почему всегда бывает именно так? – развёл руками Матиас. – Они ничему не учатся, – подхватил Тони Романо. Гарей резким движением приблизил к себе Дугхана, приложив клинок меча к его горлу. – Не думайте обо мне, – прошептал Дугхан. – Думайте о Штормграде и его спокойствии. – Непременно, – произнёс Вариан, – но о каком спокойствии можно говорить без столь верного человека на службе. – Заканчивайте трепаться, – оборвал их Гарей. – Спрашиваю последний раз: ты выполнишь мои требования? Повисла напряжённая тишина. Матиас, Тони и Рензик Нож обнажили оружие. Вариан Ринн тоже обнажил Шаламэйн, легендарный меч, слившийся когда-то в единое целое из двух разных. – Полагаю, что это значит “нет”? – Правильно полагаешь, – крутанув в руках Шаламэйн, глубоко кивнул Вариан. |
Глава VIII: “Новая Война” Дугхан, несмотря на предварительно связанные руки, сумел-таки ударить локтями Гарея в грудь. От неожиданности тот не успел вовремя отреагировать. Согнувшись в три погибели, он ослабил железную хватку и Дугхан, извиваясь как змея, вырвался, отскочил в сторону. В следующий миг агенты ШРУ уже сцепились в жестокой схватке с Астерией, Дарзеном и Арни – мастера военных ремёсел бились друг с другом так яро и умело, что с первого взгляда можно было подумать, будто они будут противостоять вечность. Вариан, как человек чести дождавшись, пока главарь сей шайки придёт в себя, сошёлся в дуэли с Гареем, а гонец кинулся на помощь своему маршалу. Теон, не раздумывая ни секунды, укрылся за ближайшим углом одного из домов, мельком наблюдая оттуда за сражением. Он не боялся драться с лучшими агентами Альянса, но понимал, что в этом случае его либо убьют, либо – что ещё хуже – его схватят и обвинят в предательстве перед Альянсом. Клинки звенели, сталкиваясь друг с другом и расходясь, а затем вновь сталкиваясь. Совершив пируэт, Матиас парировал выпад Дарзена, а в следующее мгновение ловким финтом обманул его, пробив защиту и тремя колющими ударами в грудь, живот и солнечное сплетение, отправил противника на тот свет. Гоблин Рензик Нож сражался с дворфом Арни, постепенно одерживая над ним верх. Да, дворф был воистину силён, но слишком медлителен для мастера ножа и вскоре бессильно выпустил длинный меч из рук, рухнув, истекая кровью из перерезанных на шее артерий и неистово хрипя. Астерия же бросила лук и теперь отбивалась от налетающего на неё со всех сторон Тони Романо одним загнутым мечом, приказав пантере нападать на врага сзади, чем обеспечивала себе несколько драгоценных секунд передышки. Гарей и Вариан дрались как голодные львы, усмотрящие добычу и не желающие друг с другом ею делиться. Парируя удары и нанося их, они словно забыли обо всё на свете. Астерия отступала под натиском Тони к Гарею. Матиас и Рензик сжимали кольцо, не оставляя ни единого шанса на побег. Неожиданно тёплый воздух летней ночи стал ледяным, точно они были не в Златоземье, посреди Элфинского леса, а где-нибудь в Дун Мороге, или того хуже, – в Нортренде. Ясное доселе небо, усыпанное мириадами сияющих звёзд, затянули угрожающе громыхавшие грозовые тучи. Длинные копья молний рассекли тьму, словно человеческую плоть, на несколько секунд осветив всё вокруг беловатым светом. Всё это резко остудило пыл сражающихся, ибо даже не сведущий в магии человек мог понять – тут без колдунства, светлого или тёмного особой роли не играло, не обошлось. Они прекратили бой и разошлись поодаль, не спуская, однако, глаз с противников. Гарей уже смекнул, что всё это значило, и на его тонких губах вновь заиграла зловещая улыбка. – Долго же ты заставил себя ждать, лич! – в пустоту выкрикнул Гарей. – Я, признаться, уже начал волноваться... – ЗАТКНИСЬ, ЧЕЛОЕК! – высокий силуэт возник из воздуха и неспешно, воспарив над землёй, подплыл к Гарею и стоявшей рядом с ним Астерией. – Твоя бессмысленная и бесполезная болтовня меня раздражает. Ты здесь, поздравляю. Но где же объект нашей с тобой сделки? Я не вижу его. – Какой ещё сделки?! – опешила Астерия, попятившись. – Ты что же, старый пердун, обманул меня? Всех нас? – Она окинула тупым взглядом тела Арни и Дарзена. – У меня не было альтернативы, – ничуть не смутившись, произнёс Гарей. – А тут всё так удачно сложилось... – Я не повторяю дважды, – лич грозно сверкнул синими искорками пустых чёрных глазниц. – Ты договор со мной заключил, и я выполнил свою часть: чем-то не угодившие тебе солдаты мертвы. И, осмелюсь заметить, их полегло на том поле весьма не малое число. – Он здесь, – прервал Гарей, – в Златоземье. Под прицелом моих людей. Но я решил немного подкорректировать наш с тобой договор, как ты соизволил выразиться некромант. – Храбрец, – протянул Кел-Тузед, издавая протяжный давящий звук, сравнимый разве что со скрежетанием железом по стеклу, являющийся, по-видимому, усмешкой. – Даруй мне силу, лич. Такую силу, чтобы я смог смести с пути этих глупцов! – он махнул рукой в чёрной кожаной перчатке на Вариана и агентов ШРУ, застывших словно статуи, неподалёку. – А уж власть и богатства сами придут следом. – Ты мыслишь слишком узко, смертный, – холодным голосом сказал лич. – Читаю тебя, как раскрытую книгу. Я изначально ожидал чего-то такого. И ты наивно верил, что я не предусмотрел твоего возможного предательства? – он рассмеялся. – Я нарушу своё правило и повторю: где он? – Под прицелом самострелов. Не выполнишь моё требование, – уже не так уверенно прочеканил Гарей, – и он умрёт. А тебе ведь нужен живой экземпляр, не так ли? С минуту Кел-Тузед молча парил над покрывшейся инеем землёй. – Блеф, – наконец вынес вердикт он. Никто ещё не успел опомниться, как лич произнёс заклятие и небрежно направил фиолетово-зелёный магический поток в Гарея и по-прежнему стоящую рядом с ним, как будто прикованную цепями, Астерию. Тёмная молния стрелой пронзила их тела, взметнув высоко в воздух и ударив о твёрдую землю. Ни Гарей, ни Астерия больше не пошевелились. – Вы станете неплохими служителями Плети, – Кел-Тузед круто развернулся в сторону Вариана Ринна. – Его неудача ничтожна. Нужный мне человек силён, ему уже удалось сбежать от меня. Но ничего. Ты, король Штормграда, сам того не ведая, приведёшь его в мои руки! Хочешь, я подтвержу твои догадки? – И не дождавшись ответа, он продолжил: – Плеть возродилась в Чумных Землях вновь во всей своей мощи. Скоро Он... проснётся. Уже скоро. Ваш мир, твой мир, человечишка, обречён. Грянул, подобно раскатам грома, злобный смех, оглушив всех и сбив с толку. Кел-Тузед растворился в воздухе так же, как и появился здесь. Всё было кончено. *** Следующее утро выдалось мрачным и унылым. Грозовые тучи, насланные, несомненно, чёрной магией лича-некроманта Кел-Тузеда, так и не рассеялись. Наоборот, они словно только разрастались в размерах. Порывистый ветер, неистово дующий с севера, сгибал верхушки деревьев Элфинского леса так, что их треск слышен был всюду. – Ваше Величество, – Девин Фардейл вышел вперёд из стройного ряда людей, под завязку заполнивших сегодня довольно просторный приёмный зал, в дальнем конце которого, возвышаясь над всеми, был поставлен внушительный королевский трон. Вариан Ринн опёрся локтём о подлокотник и положил подбородок на руку, глубоко задумавшись, и всё же прислушиваясь, однако, к отчётам его подданных. – Наша разведка в Чумных землях, – продолжил Фардейл, – в последнее время приносила не самые хорошие известия. – Он сделал эффектную паузу, затем продолжил: – И вот буквально час назад почтовый ворон принёс новое известие: Серебряный Рассвет начинает массовое отступление по всем фронтам. Их силы отброшены на два лагеря, словно кто-то разрезал по центру одну буханку хлеба. – Название лагерей, сир, – поднял голову кто-то из писарей, ведущих протокол экстренного королевского заседания. – И их приблизительное место расположения. – Лагерь Промозглого Ветра, – невозмутимо произнёс Фардейл, – и Часовня Последней Надежды. Их расположение, думаю, известно всем: первый лагерь – Западные Чумные Земли, второй – Восточные. – Значит, правда, что Плеть пришла в действие? – воскликнул Митрас Железногор, посланник дворфов Стальгорна в Штормграде и по совместительству один из лучших стратегов королевства. – Я знал, что за этими нападениями кроется нечто большее. – Боюсь, что да, действительно, – подал голос Вариан, очнувшись, наконец, от своих дум. – Уважаемые здесь присутствующие, я созвал вас сегодня не только для того, чтобы сообщить это пренеприятнейшее известие, но и для того, чтобы поведать о событиях минувшей ночи. – Он набрал в грудь побольше воздуха, выждав, пока все целиком и полностью приготовятся его слушать. – Случившееся несколько часов назад событие я лично приказал всем очевидцам держать в строжайшем секрете. Дабы не поднимать панику и неразбериху раньше времени. И думаю, что многие из вас согласились бы с моим решением. В тронном зале послышался одобрительный шум. Кто-то энергично закивал головой, кто-то решил произнести вслух, что, мол, верно. Но некоторые и состроили отрицательные гримасы. – Итак, – жестом призвал к тишине король, – продолжим. Ночью состоялось нападение бандитской шайки весьма опасных и известных во многих местах головорезов, которое было успешно подавлено. Но суть не в этом. Как выяснилось немного позже, главарь оной шайки был замешан в сговоре с архиличом Кел-Тузедом. Зал снова загудел, в этот раз, чтобы обсудить услышанное. – Однако, как известно, упомянутый лич никогда, даже при “нормальной” жизни, не славился правдивостью и словом чести, впрочем, так же как и главарь банды. Он добил тех, кого я и агенты ШРУ не успели. Затем он заявил, что Плеть перешла в наступление. Вариан снова прервал рассказ, внимательно всматриваясь в лица присутствующих. На некоторых читался неподдельный страх, на других ярость, на третьих отчуждённость, словно этот вопрос их вовсе и не касался ни коим боком. – Вот и всё, – медленно произнёс он, тщательно подбирая слова, – что было важного для окончательного решения нашего заседания. Если сопоставить донесения разведки и слова лича, то даже дурак пришёл бы к выводу, что откладывать на потом эту проблему больше нельзя. Необходимо действовать и при том – как можно скорее. – Король Вариан, – Ремигтон Риджвелл протолкался вперёд, – если я вас правильно понял, вы собираетесь реанимировать регулярное войско Штормграда. – Вы правильно меня поняли, граф, – подтвердил Вариан, кивнув, соглашаясь. – Именно это я и намерен сделать. Кроме городской стражи, почти все оставшиеся силы Штормграда после Третьей Войны брошены на борьбу с Ордой. Необходимо объявить новую кампанию, набрать рекрутов, расставить по городу герольдов и расклеить плакаты с призывом. Граф Ремингтон, как от высшего аристократа, я хочу услышать отчёт о нашем финансовом положении, касательно военного ремесла. В каком состоянии пребывает дворянство, которое его число готово идти на войну? Ремингтон Риджвелл тихонько откашлялся, наморщил лоб, прикидывая, затем сказал: – Финансовое состояние на данный момент стабильное. Но, увы, слишком оно мало, чтобы позволить себе мощное войско. Придётся поднять налоги, ввести некоторые ограничения на припасы и провизию... – Ясно, – ненавязчиво намекнул Вариан, что, мол, пора бы уже переходить к дальнейшей части отчёта. – Многие из ветеранов и их сыновей смогут войти в состав новой армии, порядка нескольких сотен – три, может быть четыре. Конечно, в масштабах надвигающейся войны, а иначе исходящую из Чумных земель угрозу назвать нельзя, это совсем немного. Но они прекрасно обучены и не дезертируют при первой же неудаче. – Я это понимаю и ценю. Пожалуйста, продолжайте. – По моим скромным подсчётам, выполненных на скорую руку, – граф откашлялся, – мы сможем управиться с войском, числом не выше трёх тысяч за раз. Этого немного... – Этого хватит, чтобы, по крайней мере, освободить хотя бы Восточные Королевства от гнёта Плети. К тому же, это только наше войско. – Прошу простить меня, – снова наморщил лоб аристократ, – но я вас не понимаю. Вариан выпрямился, обвёл суровым взглядом весь зал. – В виду надвигающейся угрозы, способной поставить под удар весь наш мир, я позволил себе разослать послания всем фракциям Альянса и Стальгорну в первую же очередь. Их как раз представляет господин Железногор. Также известия получили ночные эльфы Дарнаса, дренеи Экзодара, люди Терамора и, само собой, изгнанники Гномрегана, гномы, обитающие сейчас в Стальгорне. – Да, это правда, – согласился Митрас Железногор. – Его Величество, король Магни Бронзобород, готов выделить вам, Вариан, две тысячи солдат. – Всего-то! – не подумав, выпалил аристократ Ремингтон Риджвелл. – Небольшое число воинов, – гордо заявил Железногор, – окупается шестью сотнями единиц боевой техники – лучшей, что когда-либо собирали дворфы. – С вашими паровыми танками... – И авиацией, – позволил себе прервать короля Митрас Железногор. – И авиацией, – кивнув, продолжил Вариан, – мы сумеем одержать победу не числом, но умением и техническим превосходством. Но не будем сейчас углубляться в подробности военные, хотя бы потому, что нескольких военачальников, нашего адмирала Джеса Терета и лорда Болвара Фордрагона сейчас нет в городе. Без них я не начну разрабатывать стратегию, потому как полагаюсь на их советы и не хочу рисковать нашими возможными войсками. – Слова истинного короля, – одобрительно зашумел Железногор. – Вот и Магни пришёл к такому же выводу, когда его советники отсутствовали. – Я рад за него, – Вариан сделал вид, будто не замечает, как дворф постоянно его перебивает. – Однако я намерен объявить набор рекрутов и волонтёров уже сегодня. Военачальник Девин Фардейл, граф Ремингтон Риджвелл, будьте так добры, сделайте всё необходимое. Сегодня вечером я жду отчёт об успехах и о том, сколько потребуется времени, чтобы собрать, вооружить и обучить новобранцев. – Король Вариан, – произнёс майор Самуэльсон, начальник городской стражи, молчавший вплоть до этого момента. – А как скоро вернутся лорд Фордрагон и остальные? – Через несколько дней, если всё будет нормально, – прикинув, ответил Вариан. – У них у всех непростая миссия, но зная их, думаю, они успешно её выполнят и вернутся, как только смогут. Если на данный момент это всё, то я объявляю в городе чрезвычайное положение и призываю каждого стражника быть бдительным к любым мелочам, майор Самуэльсон, передайте это своим подчинённым. Это касается также всех мировых судей Красногорья, Западного края и Сумеречного леса. Собрание окончено. *** Блэйзард пришёл в себя под жёлто-зелёной сенью могучего дуба, толстыми корнями намертво впившегося глубоко в землю, словно боялся свалиться. Медленно он вспоминал события, отзывающиеся ноющей болью в затылке и висках, оставшейся позади ночи, завершившейся для него довольно неприятно. Вдруг его осенило – Блэйзард, во-первых, остался жив, во-вторых, он находился сейчас, судя по этой глухой чаще, довольно далеко от злополучного Златоземья. – Прости меня, Блэйз, – послышался позади него хриплый голос, полный боли и потерянности, – я позволил себя обмануть и втянуть нас во всё это... Блэйзард медленно обернулся, щурясь, толи от слепящего света солнца, ровно лежащим на поляне, где он сейчас сидел под дубом, толи от разгорающейся с новой силой вспышки боли. Теон сидел рядом, мертвенно бледный, измождённый, опечаленный. Его тёмные волосы, едва достигающие шеи, были слипшиеся от пота. Заляпанные грязью руки, – Блэйзард отметил про себя, что крови на них не было, – дрожали. Радовало одно: по внешнему виду Теона определялось то, что он, скорее всего, не участвовал в, несомненно, начавшемся вскоре после его, Блэйзарда, отключки бое. – Как мы очутились здесь? – спросил Блэйзард и не узнал свой собственный голос. – Когда Вариан Ринн и агенты ШРУ, – Блэйзарда, признаться, даже удивило, что в этом, казалось бы, обыденном деле приняли участие секретные службы Штормграда, – прибыли в Златоземье, завязалось сражение. Я успел вовремя укрыться... – Ты что, струсил? – жёстко прервал его Блэйзард, не щадя и без того замученного друга. Бывшего друга. – Вскоре после начала боя, – проигнорировал слова Блэйзарда, продолжил Теон, – стало очень холодно и появился Кел-Тузед. Он говорил что-то про сделку, предметом которой, как я понял, являлся ты. Гарей наплёл с три короба, чтобы получить за тебя больше... – И что в конце? – Ничего. Лич убил Гарея и Астерию и забрал с собой. Вернее, их тела вскоре после его ухода исчезли. Остальных ещё до этого порешили агенты ШРУ. А когда всё улеглось, я вытащил тебя оттуда и перенёс сюда. – Какой эпический финал столь великого заговора и большой, я бы даже сказал прямо-таки гигантской, чреды предательств! – не без горького сарказма заметил Блэйзард. – Он обещал мне много денег и авторитет, – попытался оправдаться Теон. – И ты, как наивный простолюдин, никогда в жизни не видевший и не сражавшийся с тем же Братством Справедливости, с теми же кобольдами, жадными до всего, что вообще блестит – при том не важно: имеет ли оно цену или же нет, – поверил ему? По мере постепенного осознания картины всего произошедшего, всей грязной истории, в которую его так любезно втянули, Блэйзард всё больше и больше приходил в жуткое и вполне праведное бешенство. Ему уже начинало казаться, что скоро он закипит как чайник, и будет выпускать через уши и нос струи обжигающего пара. Его пальцы судорожно то сжимались в кулаки, то разжимались обратно. В голове по-прежнему гудело и это сводило с ума – как будто ему всего прочего мало. – Да, – просто и коротко ответил Теон, не поднимая глаз. Он вдруг нашёл чрезвычайно интересными своими замызганные свежей грязью сапоги и, не отрываясь ни на секунду от столь завораживающего зрелища, их разглядывал. – Рагнарос всех побери, как же это банально. Почему так всегда бывает? Почему достаточно предложить власть, деньги и силу, как человек теряет голову, а его рассудок затуманивается, и он делает всё, лишь бы выполнить некий контракт. А потом, как известно, либо прощается с жизнью, либо, если, конечно, очень сильно повезёт, я б даже сказал, что немыслимо повезёт, становится никому не нужным, лишённым всего, чего только можно, изгоем. Нищим. Отшельником. Мне продолжать? – Нет, – сухо ответил Теон, продолжая любоваться сапогами. – Ты забыл лишь упомянуть, о том, насколько банально потом здравомыслящие люди поучают и тыкают носом на ошибки раскаивающихся виноватых. – Да куда уж мне, всё помнить-то! Они молчали. Довольно долго, около получаса. Теон отвернулся и теперь с пристрастием рассматривал элементы окружающего их ландшафта. Блэйзард же снова лёг, не в силах больше сопротивляться идущей кругом, словно волчок какой, голове и подступающей следом рвоте. Его снова начала бить дрожь. Интересно, а не получил ли он сотрясение мозга, когда Гарей приложил его рукоятью меча. Он закрыл глаза, мысленно переживая недавние события снова. Действительно, – думал он, – как же всё это банально и предсказуемо. И почему он сразу не догадался, когда поводов было предостаточно? Почему позволил обмануть и себя? Свою бдительность? Как же так перевернулся мир, что лучшие с раннего детства друзья, вместе прошедшие через столько всего, вдруг не доверяют и предают друг дружку, лгут сами себе? – Как далеко отсюда кабак? – наконец, спросил Блэйзард, не поднимаясь и не открывая глаз. – В двух-трёх милях отсюда, – поразмыслив, ответил Теон, тоже, в свою очередь, не обернувшись. – Три мили, – пробормотал себе под нос Блэйзард, – приблизительно равны одному литру отменной медовухи. А учитывая мои приключения, эта цифра будет равна... опять-таки приблизительно... их годовому запасу пойла, – он попытался рассмеяться, но у него вышел лишь хрип, перешедший в кашель. – В задницу всё! Мне бы лишь проползти эти проклятые три мили, не сдохнув по пути где-нибудь в кустах, и я в жизни из того кабака не вылезу. Продолжая выдавливать из себя что-то уже совсем нечленораздельно, Блэйзард провалился в сладостное беспамятство, не видя ни сновидений, ни картин из прошлого, либо будущего, ничего, кроме темноты. Не такой плотной и осязаемой, как тогда, в Чумных землях, когда он выпрыгнул из Наксрамаса, но по-прежнему приятной и успокаивающей, тёплой и... рассеивающейся с наступлением рассвета. А между тем темнело, солнце закатывалось, и могучие деревья Элвина, отбрасывая длинные тени, погружались во мрак ночи.
Сообщение # 3 написано 26.07.2011 в 16:11
|
Глава IX: “Видение” Прошло четыре дня – все, как один, серые и лишённые каких бы то ни было обыденных радостей. Зато вести, имеющие крайне скверное содержание, прямо-таки выпирали на общем фоне будничности. В них говорилось об очередном нападении мертвецов на какую-нибудь деревушку в самой глухомани, о чёрном ужасе, разносящемся, как кровавая чума, по всем Восточным Королевствам, а если верить молве, то и до Калимдора уже доходили отдельные слухи. Говорилось о всё новых и новых поражениях Серебряного Рассвета под натиском наплывающих отовсюду орд нежити... Другими словами, ну ни толики чего-то положительного, или хотя бы, по самой что ни на есть крайней мере, не столь мрачного в них не было. Поздним вечером, когда даже все лавки Торгового Квартала уже были закрыты, тишину, воцаряющуюся в Штормграде, разрезал топот копыт дюжины лошадей. Над головами всадников развивалось на освежающем после дневного зноя ветру синее знамя Альянса с золотой головой льва в самом центре. Они вихрем пролетели по городу и остановились лишь у самых врат Крепости Штормграда. Болвар Фордрагон натянул повод, подался корпусом в седле назад, со стоном перекинул ногу и слез с лошади. О Свет, он уже столько времени скакал без остановки, нещадно подгоняя коня, что ныло всё тело. Теперь, когда он вновь оказался на твёрдой земле, его собственная походка казалась ему чересчур размашистой и непривычной, будто к подошвам его кожаных сапог привязали по паре пружин. Следуя примеру своего лорда, остальные всадники тоже слезли с коней. Они направились вслед за ним во дворец, минуя высокую и величественную статую Вариана Ринна, возвышавшуюся в темноте над журчащим фонтаном, белокаменную лестницу, насчитывающую никак не меньше сотни ступень, и мощные дубовые внутренние ворота, отделявшие улицу от длинного коридора, застеленного коврами и украшенного множеством живописных картин и гобеленов. Болвар жестом велел эскорту остановиться у входа в тронный зал, а сам вошёл внутрь, чтобы принять не назначенную аудиенцию с королём. Вариан Ринн, несмотря на довольно поздний час, пребывал в бодрствовании. Он перебирал огромную кипу бумаг и свитков пергамента, испещрённых какими-то письменами, когда Болвар негромко откашлялся и поклонился, как того требовали правила этикета. – Ваше Величество, – звучным голосом проговорил он, поднимая голову. – Я вернулся с границ и... – Я рад, что с тобой всё в порядке, дружище! – прервал его Вариан и широким жестом отодвинув от себя писанину, встал из-за массивного письменного стола, и, подойдя к Болвару, крепко пожал его мозолистую руку. – Но боюсь, что происходящее на наших границах сейчас уже не столь важно. – Боюсь, я тебя не совсем понял, – изогнул левую бровь Болвар. – Плеть вновь угрожает всем нам. Чумные земли погрязли в кровавых боях между небольшой горсткой солдат Серебряного Рассвета и нежити. Как бы это ни было прискорбно, но в скором времени тебе придётся опять отбыть. – Я выполню всё, что от меня требуется, Вариан. И ты это знаешь, – с готовностью ответил Болвар. – Но не мог бы ты поподробнее рассказать о том, что я пропустил, пока находился в отлучке? *** Очередной стеклянный стакан, по стенкам которого медленно, со скоростью улитки, стекало на донышко бывшее содержимое, с мелодичным звоном, разлетевшимся по парадному залу таверны, опустился на испещрённый царапинами и вмятинами стол, грубо сколоченный из досок тёмного дерева. Уже четыре дня. Четыре дня Блэйзард упёрто, как горный баран, продолжал заливать горло обжигающим алкоголем, проявленным в разных напитках: от сомнительного качества дешёвого эля цвета охри до игристого латунно-медного бренди, стоимостью превышающего шестьдесят серебряных монет за рюмку. Он пошатнулся на стуле, поднёс опустевший стакан к расползающимся в разные стороны глазам, угрюмо посмотрел на него, наклонил, неуклюже стряхнул последние горько-сладкие капли в рот. Затем встал – слишком резко, так, что всё выпитое им тут же напомнило о себе, – перебирая заплетающимися в морской узел ногами, Блэйзард что-то буркнул трактирщику, сморщившемуся от запаха его перегара, и кинул на стол оплату, общим числом превышающую две золотые монеты. Расшатываясь, словно молочный зуб, готовый уступить место коренному, он неведомым образом преодолел скрипучую лестницу, открыл дверь снятой комнаты, смутно осознавая происходящее, дополз до кровати и с размаху плюхнулся на неё, тут же погрузившись в хмельной сон без сновидений. Теон, посмотрев на напившегося до беспамятства друга и выругавшись, вышел вон и захлопнул так и оставленную раскрытой дверь. Надо бы разузнать, что сейчас твориться за пределами этой таверны. Хоть, без лишней скромности, её и можно было, не жалея слов, расхваливать и считать одной из лучших на много лиг вокруг, Теону почему-то не сиделось в её стенах. Бесспорно, горячая и, что самое важное, свежая еда, мягкие постели без клопов и доброжелательность трактирщика не оставили его равнодушным, но знать о происходящем в округе да и в Штормграде заодно не повредит в любом случае. Всё ещё опасаясь быть случайно узнанным, Теон, как юркая мышь, залезшая ночью на кухню, чтобы поживиться, лавировал между отрядами патрулей, слушал, о чём говорят местные, расспрашивал купцов-толстосумов. Новой информации выудить ему удалось не так уж много. Только то, что Вариан Ринн объявляет призыв в армию и о расползающихся повсюду каких-то тревожных вестях с севера. Впрочем, об этих вестях Теон уже давно догадывался и новые слухи лишь подтвердили его совершенно обоснованные опасения. Отсюда же следовало, что армия набирается не просто так, койки занимать да опустошать склады провизии. Похоже, Его Величество собрался воевать... Ну что ж, кто-нибудь да должен встать на защиту невинных людей от Карающей Плети. – По приказу Его Величества, Вариан Ринна, – звонкий голос герольда заставил Теона отвлечься от занявших его мыслей, – владыки великого королевства Штормград, – продолжал глашатай, – в ряды нашей армии ведётся набор всех мужей, чей возраст превышает двадцать пять лет, а в семье есть хотя бы один сын, чтобы продолжить род. – Он свернул тонкий свиток пергамента, имеющего шафрановый оттенок, откашлялся и добавил: – Таковым надлежит явиться завтра не позднее полудня в казармы Штормграда. Небрежным движением герольд вручил солдатам ещё несколько точно таких же свитков, которые необходимо было расклеить на стенах домов и фонарных столбах. Затем, обведя важным надменным взглядом собравшуюся вокруг толпу, будто он был не каким-то там никому не известным глашатаем, а первым помощником короля, взобрался на вороного коня, сжал пятками бока скакуна и умчался прочь, подняв за собою тучу пыли. “Набор в армию? – подумал Теон, натягивая пониже капюшон и стремительно направляясь назад в таверну. – Может, никто и не заметит. В конце концов, в лицо нас с Блэйзом знает только лейтенант, а если мы запишемся в другой полк, то об это треклятом недоразумении никто и не узнает”. С момента его ухода трактир нисколько не изменился – а чего, собственно, следовало ожидать? Что ж, по крайней мере, не придётся размахивать лишний раз мечом и рисковать собственной шкурой ради старого друга, напившегося до того, что собственную задницу не сможет отличить от распухшей, благодаря действию постоянных ударов и хмеля, головы. Не одарив улыбающегося трактирщика даже раздражённым всем, чем только можно, взглядом, Теон поднялся по лестнице и закрыл за собой дверь в комнату. В ней, впрочем, так же, как и на первом этаже, абсолютно ничего не изменилось. Разве что воздух наполнился перегаром, от которого даже глаза начали слезиться. Теон уселся в кресло, откинул капюшон плаща, что-то проворчал относительно отсутствия в комнате окна, Блэйзарда и его “обыкновенного желания расслабиться”, закрыл глаза и погрузился в неглубокую дрёму, размышляя о том, да о сём. *** Последний день этой недели подошёл к концу, исчез где-то позади вместе со своими проблемами и достижениями. Болвар шёл по ночным улочкам Штормграда, минуя зелёные клумбы, пестрящие днём всевозможными оттенками жёлтого, оранжевого и голубого, водные каналы, в которых плескались какие-то мальки, и закрытые лавки торговцев. Город молчал, словно опустел в одночасье. И эта тишина оказывала на Болвара успокаивающее действие. Он устал от войны, устал от постоянной обязанности принимать отнюдь не простые решения, могущие как привести его к великой победе, так и к разгромному поражению. И вот теперь, не успел он покончить с постоянными отчётами, поступающими с горячих точек борьбы с Ордой, как король Вариан загрузил его по самое горло новой задачей: покончить с угрозой Плети в Восточных Королевствах и, непосредственно, с Кел-Тузедом. Не сказать, что он не стремился сделать всё возможное, чтобы не дать вновь своему великому королевству пасть. Времена Первой и Второй войн стали тяжким испытанием для всех штормградцев и Болвар не исключение. Вариан потерял отца, тогдашнего короля Ллейна, а стены города, не зазря получившего своё название, оказались преодолены захватчиками из чужого мира – кровожадными орками, одержимыми демонами. Если бы не Андуин Лотар, да упокой Свет его душу, то едва ли Штормград ещё существовал... Болвар давным-давно состоял в хороших отношениях с Варианом Ринном, любил его как способного воспитанника, короля и друга, но при всём желании не мог сказать ему “спасибо” за новую работёнку. Конечно, его долг как военачальника и первого рыцаря Штормграда, сделать всё возможное, и он так и поступит, а тот, кто поставит сие под сомнение, не может быть удостоен и гроша ломанного. Но, видит Свет, как же он устал. Оставив за могучей спиной, прикрытой тёмно-синим плащом, черту города, Болвар оказался в дивном саду, едва озаряемым слабыми лучиками восходящего солнца. Пышные деревья тянулись вверх, кристальная поверхность озера отражала бледнеющие лики тысяч звёзд, словно гигантское зеркало. С благоговением, он рухнул на прохладную землю, расслабился, прикрыл глаза. Болвар чувствовал, что это его последняя война. Хоть и трудно было сейчас дать ответ, каким небывалым образом эта мысль зародилась в его голове, как она туда вообще попала, но для него стало святой истинной – мысль эта или, вернее сказать, предчувствие, окажется правдивым. Болвар понятия не имел, какое именно сражение станет для него роковым: то, что скоро случится при Наксрамасе или какое-либо другое, в далёком и забытом краю, но оно точно настанет. И он не боялся встретить свою смерть лицом к лицу, неумолимо приближающуюся к нему, наступая на пятки уже многое время. Он сразится с ней и погибнет, как герой. А о том славном подвиге, каким бы он ни был, в своих балладах воспоют славные барды. Рассветало. Болвар спал. Спал и видел тревожные сны. *** Вариан повернулся на левый бок и натянул повыше одеяло. Всю ночь он так и не смог сомкнуть глаз. Что-то тревожило его, не давало покоя. Что-то очень навязчивое и скользкое, что вертелось в голове так и сяк, выдворяя все прочие мысли. С первых тёмных известий, теперь уже непрерывным поток шедших из Чумных земель, Вариан вспомнил человека, который раньше был его другом, почти братом. Но разве в те времена можно было хотя бы на одно короткое мгновение представить, что из обыкновенно девятилетнего мальчика, отличающегося от других только светлыми, цвета пшеницы, волосами, ярко-зелёными глазами и голубыми кровями, вырастет угрожающий гибелью всему миру монстр. Артес... Неожиданно окутанные вязким мраком королевские покои растаяли в жемчужном тумане. Он плотным, непроницаемым слоем застелил всё вокруг и тогда перед взором озадаченного происходящим Вариана возник смутный чёрный силуэт. Словно нехотя, силуэт этот начал принимать более-менее приметные контуры и вскоре королю, наконец, удалось различить высокого человека, с ног до головы, закутанного в потрёпанный временами плащ, украшенный на вороте чёрными, как смоль, вороньими перьями. Его лицо скрывал тёмно-бардовый, почти коричневый, такой же, как и сам плащ, капюшон. – Приветствую тебя, король Штормграда, сын Ллейна Ринна, – проговорил он. – Ты идёшь на войну, но для чего? – Чтобы не дать Плети ввергнуть Азерот в пучину хаоса! – с готовностью ответил Вариан, почти не задумываясь. Слова словно по собственной воле срывались с его языка. От незнакомца исходила сильнейшая аура, разом убившая в нём все страхи, опасения и неловкость. Обрамлённый короткой седой бородой подбородок незнакомца – единственная часть лица, виднеющаяся из-под капюшона, – едва заметно дёрнулся, из чего следовало сделать вывод, что человек усмехнулся. – Храброе сердце и холодный рассудок, – сделав недолгую паузу, молвил незнакомец. – Ты могучий и свирепый воин, Ло’Гош. Мне доводилось видеть много тебе подобных. Однако ненависть, давняя боль, злость, возможно, даже обида и по сей день не дают тебе покоя, навещают тебя в твоих снах, грызут твою душу. Не позволяй им затмить твой разум, если не хочешь стать тем, кого стремишься уничтожить. – Кто ты такой? – Никто. Тень. Воспоминание. Отголосок. Осколок прошлого... Выбирай, что больше понравится. Меня нет, но я есть. – Старик усмехнулся. – Не пытайся понять смысл мною сказанного, это не столь важно. Важно другое. Подумай, Вариан Ринн, что есть Тьма. – Это зло, которое должно быть повержено. – А что есть его Владыка? – Владыка Тьмы? – делая вид, что не понимает о чём идёт речь, повторил Вариан. – Да, – с едва заметным раздражением подтвердил таинственный незнакомец, тихо шурша плащом, – можно назвать Его и так. Не притворяйся, будто даже понятия не имеешь о Нём. Ты уже всё прекрасно понял и осознал, не так ли? – Кто ты? – игнорируя слова непрошеного собеседника, вопросил Вариан теперь уже более настойчиво. – Я уже дал тебе ответ. – Ты лжёшь. – Возможно, – насмехающийся тон старика выводил короля Штормграда из себя. – Я тот, кто смотрит дальше тебя. Тот, кто видит, что творится за пределами своего носа. Однажды, давно, я дал совет одному юноше, и он им пренебрёг. И это пренебрежение привело его на Вершину Мира, где и свершилась его судьба. – Артес? Таинственный незнакомец кивнул. – Так вот, ответь на вопрос: что есть Артес Менетил – воплощение колоссального зла во вселенной, требующее наказания, или же величайшая жертва во имя всего Азерота? Ответ этот, в первую очередь, дай только себе. Ведь что станется с миром, если исчезнет тот, кто сможет удерживать мёртвых?.. Мощный порыв ветра ударил в лицо Вариану, и он невольно зажмурился. А когда вновь открыл глаза, больше не было того старца в тёмно-бардовом, почти коричневом, плаще с вороньими перьями и капюшоне. Туман рассеялся так же внезапно, как и окутал его сознание. Он резко поднялся с кровати и сел. Двери балкончика при его покоях были широко распахнуты, а где-то вдалеке каркал большой чёрный ворон, уносясь всё дальше и дальше, держа курс на бледнеющую луну. *** – Говоришь, вступить в войска? – почесал затылок Блэйзард. Сегодня утром он, на величайшее удивление Теона, пребывал в трезвости, и тот не замедлил этим воспользоваться. – Да. Только после нашего исчезновения лейтенант, если увидит, сначала убьёт нас, а потом будет выпытывать, где мы были всё это время. А вскоре всплывёт и то, что я засветился той ночью, во время налёта на Златоземье. – Вот как? – словно слыша об этом впервые, изобразил озадаченность Блэйзард. – Надо же, какая неувязочка выходит... – Заткнись, – огрызнулся Теон. – Даже если мы и запишемся в другую часть, – как ни в чём не бывало, продолжил Блэйзард, – сомневаюсь, что нам удастся избежать встречи с лейтенантом, а там глядишь и самим маршалом Дугханом. – Стоит рискнуть. Я не хочу сидеть, сложа руки, когда Штормград выступает на войну. –Ну, это ещё не война. Ринн идёт на Наксрамас, а о дальнейшем речи пока не было. – Если он собирается осадить крепость нежити в Восточных Королевствах, это есть не что иное, как начало войны. Король-Лич вряд ли оставит без внимания такой акт. – Значит, стоит рискнуть? Скажи мне, чего ради тебя вдруг потянуло добровольно вступить в армию, идущую наперегонки со смертью? – Не знаю, – тихо ответил Теон, отведя серые глаза. – Просто хочу это сделать и всё тут. – Ты что-то не договариваешь, – проницательно заметил Блэйзард. – Опять. – Тон его был ровным и спокойным, однако будучи давно и слишком хорошо с ним знакомым, Теон уловил в этих словах колкие ледяные нотки. – Я, кажется, уже извинился, – осведомился он, наградив Блэйзарда холодным взглядом. – Может тебе ещё в ноги кланяться и клясться в раскаянии? – Это вовсе ни к чему, – заверил его Блэйзард, нисколько, однако, не смутившись. – Но подобные предчувствия меня подводят редко. А после недавних событий, ты уж прости, я не могу тебе всецело доверять. И только моя с тобой давняя дружба всё ещё удерживает меня... – Удерживает от чего? – вскипел Теон. – Ну... хотя бы от того, чтобы не выдать тебя солдатам. – Ага, а ты, часом, не забыл, что и сам имел место в этом нападении. – Да неужели? – Помнится, ты следил за тем, чтобы нас никто не обнаружил раньше времени. – И делал это лишь по незнанию, хотя и давно уже подозревал кое-что... – Как написали в одном месте умные люди: незнание не освобождает от ответственности. – А знание лишает вероятности амнистии, – сухо вставил Блэйзард. – Ты ведь знал, куда мы идём и зачем. Знал не всё, но владел значимой частью информации, как не крути. Знал, но умолчал об этом. – Он шумно выдохнул. – Меня вот терзают смутные сомнения, касательно предпринятой тобой спасательной экспедиции. – В каком это смысле? – Лицо Теона начало приобретать багровый оттенок, его гнев буквально переваливал через край. – Тебе обещали награду. И раз ты взялся, то весьма не малую, сдаётся мне. Ты отправился в Чумные земли не за мной, а за богатством. Однако желанное проскользнуло мимо твоих растопыренных пальцев и кануло в небытие вместе с тем, кто проявил дар красноречия, пообещав его тебе. – Позволь задать вопрос, – обманчиво спокойно проговорил Теон. – Ты сейчас думаешь, что говоришь, или последние удары, подкреплённые чрезмерной дозой алкоголя, окончательно пошатнули твой разум? – Не удержусь от заметки, что разговариваю с тем, кто стал непосредственным виновником тех последних ударов, пускай и нанёс их не самолично, за что тебе низкий поклон. – Если бы не я, ты бы сейчас валялся в тех кустах дохлым, либо в сырой камере вонючей тюрьмы полуживым. – О, бесспорно. Зато делал бы это своим приоритетом. – И что есть твой приоритет? Быть посиневшим и источающим зловоние трупом? Я спас твою задницу, признай это. Если бы не я... – Я, я, я... Один хороший поступок не закрывает собой несколько дурных. Знаешь, если честно, меня сильно поразило твоё... рвение к деньгам. Я кончено мог представить себе многое, но, тем не менее, не ожидал от тебя, своего старинного и лучшего друга, столь зверского предательства. Ты меня буквально продал с потрохами. Повисла долгая и напряжённая тишина. Блэйзард невидящим взглядом уставился в пол, а Теон вовсе закрыл глаза, и если бы не его тяжёлые вздохи, можно было бы подумать, что он уснул. – Я могу уйти, если тебе так ненавистно моё общество, – наконец тихо вымолвил он немеющими губами, так и не открыв глаз. – Будь так любезен, – кивнул Блэйзард. – Если я когда-нибудь изменю своё мнение, поверь, ты узнаешь об этом первым. Солнце достигло зенита, воздух накалялся в жаркий летний день, а далеко на севере, во многих лигах от Златоземья, зловещая крепость Наксрамас, отбрасывая жуткую тень, парила над бесчисленным войском мертвецов, которое, подобно муравьям разорённого муравейника, высыпало из-под сухой, безжизненной земли на зов Повелителя... Добавлено (01.08.2011, 03:48) --------------------------------------------- Извиняюсь, еси получается слишком длинно, ведь, как известно, - краткость сестра таланта, но короче не могу, в чём, впрочем, не вижу ничего зазорного. В любом случае, скоро уже конец, там последняя глава осталась). |
Глава X: “Тьма, Огонь и Смерть” Предназначения нет. Его не существует. Единственное, что предназначено всем, – это смерть. – Геральт из Ривии, по прозвищу Белый Волк. Цикл Анджея Сапковского “Ведьмак”. Хоть на дворе и стояло раннее утро, – далёкий горизонт едва-едва начал приобретать золотисто-розовый оттенок, – Соборная Площадь, на которой горделиво высился Большой Собор, отливающий янтарём на восходящем солнце, не пустовала. Напротив, она было битком набита, да так, что и яблоку негде было упасть, облачёнными в сверкающие на молоденьких лучах доспехи солдатами. Ровные, стройные ряды людей, вооружённых копьями, мечами, луками и палицами, словно обратились в статуи, так смирно, абсолютно не шевелясь и затаив дыхание, они стояли. – Солдаты! – Вариан Ринн, высокий, широкоплечий, в позолоченных парадных доспехах и с гривой чёрных волос, выглядел как-то по-сказочному, как будто только что со страниц какой-нибудь детской книжонки. – В этот знаменательный день, – громкий звучным голосом прочеканил он без единой запинки, – мы, гордые и могучие защитники Альянса, объявляем войну чёрной Карающей Плети, расползающейся по нашим землям подобно мору. Долго мы ждали, пока придёт это час, долго терпели её безнаказанные действа, направленные против всего живого, долго закрывали на её присутствие глаза. Но ныне, на рассвете этого дня, я вам торжественно объявляю: довольно! Хватит с нас тирании того, кто породил все эти беды. Король-Лич обязан предстать пред судом войны, и понести достойное наказание за все свершённые им грехи! Ответом ему стали одобрительное ликование воинов, по большей части – волонтёров, мелких воров да жуликов, которым попросту не оставили иного выбора, кроме как податься в армию. Да, не о таком войске мечтал король... Но поделать сейчас ничего с этим нельзя, как бы сильно того не хотелось. В данный момент основные силы Альянса брошены на противостояние Орде, и трубить их отступление назад, в столицу, чтобы оставить на блюдечке этим зеленокожим дикарям Альтеракский перевал, низину Арати и прочие стратегически важные объекты на растерзание просто немыслимо. Со временем, постепенно, возможно Вариан и начнёт отзывать оттуда солдат, по мере того, как будет продвигаться военная кампания, но не сейчас. Пусть бьются с выродками и несут Альянсу славу, ну и некоторые ресурсы заодно. – Болвар Фордрагон возглавит вас и поведёт в бой! Под его началом вы прославитесь, не только как отважные герои, но и как опытные ветераны, прошедшие не одно сражение. – Вариан жестом указал Болвару встать рядом с собой, чтобы разгорячённые люди могли лицезреть своего командира. – Так следуйте за ним без тени сомнения, выполняйте его приказы, сколь странными они бы вам не казались, служите ему верой и правдой! И принесите нам победу. Болвар поднял руку, призывая толпу к молчанию, однако жест этот лишь немного снизил уровень шума, создаваемый тысячами глоток. – Друзья мои! – обратился он, оценивающе обследуя взглядом собравшихся. – Нам предстоит нелёгкий путь, но поверьте мне, в его конце всех нас ожидает достойная награда. И это не только деньги и слава, не только радость победы, но и национальное достояние. Разгромив Плеть, мы войдём в историю Азерота на веки веков, и наши потомки с гордостью будут осознавать, какими великими были их предки. Солдаты закричали ещё громче, зааплодировали, засвистели. Ликованию, казалось, не видно было ни конца, ни края. Но Болвар не тешил себя грёзами о славном будущем. Он, наверное, как никто другой отдавал себе отчёт, что все эти слова, несмотря на столь оптимистический настрой, – всего лиши слова. И ничто не в силах этого изменить. И всё же, как говорится, самое могущественное орудие, это ни меч и даже ни магия, это обыкновенное слово, произнесённое в нужный момент и с заключённым нужным значением. И определённо, этот момент подходил как нельзя лучше. *** Блэйзард едва обращал внимание на торжествующих всюду солдат-новобранцев, ещё настоящего боя толком не видывавших. Он подозревал, при том вполне обоснованно, что стоит закипеть хорошенькому такому сражению, как их безграничный оптимизм резко поубавится, если и вовсе не иссякнет, обратив солдат в бегство. Их даже не потрудились обучить – так, несколько занятий с тупым мечом у деревянного манекена, и то, скорее всего, лишь для галочки. От силы с короткими клинками ещё справятся бывшие воры, но о чём тут можно говорить, если речь зайдёт о, скажем, едва достигших совершеннолетия юнцах, видящих перед собой лишь розовый мир, где всё, что не возьми, подвластно им. Увы, это далеко не так... Конечно, Блэйзард и сам был не слишком-то далёк от той черты, ему недавно исполнилось всего двадцать пять лет. Однако он, в отличие от большинства, собравшегося здесь, успел вдоволь навидаться всяких ужасов пускай ни войны, но чего-то, что явно было не слишком-то далеко от неё. И он просто стоял, вооружённый и облачённый в лёгкие доспехи из вареной кожи и склёпанной на скорую руку кольчуги, не обращая никакого внимания на радость окружающих и не предаваясь ей. Ему не давал покоя один вопрос: правильно ли он поступил, заставив Теона, своего лучшего друга, как не крути, убраться прочь. И где он сейчас вообще? Похоже, что от своей затеи с армией он решил отказаться, что следовало из того, что тут его видно не было. Хотя и возможно Блэйзард просто его не заметил в такой-то огромной толпе людей, собравшихся якобы на войну. Но это крайне маловероятно. Скорее всего, верной догадкой является то, что Теон пришёл к выводу, что лучше держаться подальше от Штормграда и Златоземья. Вот только куда же он тогда направился? Вскоре гомон лжесолдат начал стремительно стихать – офицеры принялись активно подталкивать своих новых подчинённых в сторону порта. Именно этот день обещался стать началом долгого похода на колоссального врага, называющего себя Плетью. Ну а самый короткий путь к Чумным землям, кончено же, море. Не один десяток кораблей отправится сегодня в плавание, и Блэйзард непременно будет на одном из них. Таково его решение. И назад теперь уж пути нет. *** Белые гребешки волн плескались везде: впереди, сзади и по бокам. Бескрайние сапфировые просторы Великого Моря простирались сколько видел глаз. Ветер радостно трепал многочисленные паруса не менее многочисленных кораблей, над каждым из которых реял синий штандарт с золотой головой льва. Болвар поднял голову, размышляя, долго смотрел на синее знамя, пока не затекла шея. Вот и пришёл в ход ужасный механизм зловещих часов смерти. Скоро, когда последние минуты истекут, подобно минутам, часам и годам, уже оставшимся позади давным-давно, его люди узнают, чем обернётся для них эта наскоро собранная буквально по песчинкам кампания. Кто знает, быть может, всё закончится именно посреди безжизненных полей Чумных земель, а может, – и нет. В любом случае, пока что судить об этом ещё рано, даже слишком. Очень многому необходимо занять своё место – от самого трусливого солдата до самого сильнейшего и могущественнейшего воителя. – Славно идём, сэр, – доложил помощник капитана корабля, слегка поклонившись. – Ветер благоприятствует, горизонт чист, как лист пергамента, а спокойствие вод не обещает проблем. – Замечательно, – натянуто улыбнулся Болвар, очнувшись от размышлений и почесав свою густую каштановую щетину. – Если что-то изменится, дайте мне знать, я буду в своей каюте. – Как скажете, сэр. Болвар повернулся, ещё раз отблагодарив помощника, спустился на нижнюю палубу по короткой деревянной лесенке, монотонно поскрипывавшей в такт его шагам, отворил дверь и растворился среди царившего в трюме полумрака. *** Сначала Блэйзард, как и многие новобранцы, побывал на вёслах, однако в скором времени его заметил проходящий мимо лейтенант, тот самый, которого так боялся встретить Теон, смерил взглядом, затем коротко, как подобает офицеру, поприветствовал и велел следовать за собой, бросив надсмотрщику, что-то вроде: “Он мне срочно необходим”. Сам Блэйзард даже и не знал: радоваться ему или же наоборот, отчаиваться. Несомненно, как только они с лейтенантом окажутся в достаточно укромном уголке, тот, предварительно убедившись, что их никто не подслушивает, непременно примется расспрашивать о том да о сём. Так, впрочем, и случилось. Причём значительно раньше чем того ожидал Блэйзард. Лейтенант навис над ним, подобно скале, и вперил в него пронзительный взгляд льдисто-голубых глаз. Это был высокий мужчина с тёмно-каштановыми волосами, густой щетиной, довольно вытянутым лицом, впалыми скулами и толстой шеей. На широкой груди красовался новенький кольчужный доспех, руки и ноги также закованы в металл. У кожаного пояса пристёгнут длинный одноручный меч с головой льва на эфесе. – Ну, рассказывай, – сиплым голосом потребовал лейтенант. – Где тебя всё это время носило, где твой дружок и почему я так долго не получал никаких известий. И вот как такому откажешь? Блэйзард нехотя рапортовал обо всём произошедшем, изрядно, однако, сократив рассказ на некоторых подробностях. Также он “забыл” упомянуть о событиях при Златоземье. – Затем меня вытащили из Чумных земель вышеупомянутые друзья, – припомнил Блэйзард, невольно почесав кончик носа. – Теон той ночью куда-то пропал, и потом уже на его поиски ушло всё оставшееся время. – Но ты, как я вижу, его так и не нашёл? – Правильно видите, – согласился Блэйзард. – Когда стало очевидно, что дальше его разыскивать смысла не имело, я вернулся в Штормград и как только узнал о готовящейся кампании против нежити, тут же в неё вступил. – Интересно... – задумчиво протянул лейтенант. – Исчез, говоришь. Хм... Да, прибавил же мне ты писанины! – он тяжело вздохнул. – Жаль конечно твоего друга, отменный был боец. Что ж, надо найти тебе занятие, не возвращаться же, в конце концов, обратно на вёсла. Ладно, запихну тебя к корабельной охране. При нашем нынешнем положении, считай, что они тупо отсиживают свои задницы и рубятся в карты или ещё в чего. Блэйзард согласно кивнул, не найдя, что ответить. На секунду ему показалось, будто лейтенант что-то заподозрил и не проглотил его свежепридуманную ложь целиком, однако это ощущение быстро развеялось вместе с тенью, отразившейся на длинном лице бывалого солдата. День за днём тянулось время, скучно и убийственно долго. Блэйзард поначалу радовался, что его избавили от вёсел, но скоро в корне переменил своё мнение. На вёслах хоть, по крайней мере, нужно грести – отвлекает от дрёмы. А тут... всё в точности, как сказал лейтенант. Выругавшись, он поднялся на палубу – может там найдётся что-то поинтересней, нежели четыре стены и группа олухов-лентяев, что составляли ему всё это время компанию. Кому, интересно, пришло в голову назначить их в корабельную охрану? При первом же нападение извне, все эти “охранники” разбегутся, кто куда, выпрыгнут за борт, залезут в бочки – иными словами, сделают всё, лишь бы их не заметили. Блэйзард не ожидал увидеть что-нибудь кроме синего моря, однако стоило ему оторвать взгляд от палубных досок, которые не мешало бы надраить, как его сердце изрядно ускорило ритм, а глаза округлились. Впереди маячила большая земля, казавшаяся отсюда чёрной и плоской. Но быстро приближалась, а вернее они приближались к ней. – Ну, наконец-то! – тихо пробормотал он. – Приплыли. *** Болвар сошёл с корабля, чтобы оказаться втянутым в огромную толпу зевак, собравшихся посмотреть на тех, кто таким внушительным числом прибыл сюда, в Южнобережье. И впрямь, здешним людям доводилось видеть нечто подобное разве что во времена разгара Первой Войны, когда флот штормградских беженцев во главе с легендарным Андуином Лотаром причалил к этим берегам. Южнобережье. Многие местные жители, высыпавшие, чтобы лицезреть высаживающихся на заросший высокой травою берег солдат, недоверчиво и с нескрываемым страхом косились на них, держа под рукой дубины и кое-какие орудия труда. Однако отыскались и такие, кто открыто радовался, вот только чем, так и осталось для Болвара загадкой. И это ещё хорошо, что здесь нет Вариана, подумал про себя Болвар, осматривая столь большое число потенциальных злоумышленников. Мало ли найдётся людей и нелюдей за пределами Штормграда, желающих Вариану Ринну гибели? Более чем предостаточно и висевшее до сих пор у всех на слуху Братство Справедливости, чей предводитель, Эдвин ван Клиф, был убит солдатами уже больше года назад, являлось прямым тому доказательством. Что ж, большая часть плана выполнена – новоиспечённые войска прибыли, вернее почти прибыли, в Чумные земли. Осталось всего лишь найти этот треклятый Наксрамас, оплот архилича Кел-Тузеда, и одним мощным ударом разбить при нём Плеть, покончив тем самым с угрозой, нависшей над Восточными Королевствами. Однако если вспомнить и про вторую часть того же плана, то следовало бы призадуматься, где носит войска дворфов, которые также должны были выступить из Стальгорна, чтобы помочь в неумолимо приближающейся битве за скудный клочок земли, вымершей и пыльной. Отодвинув эти размышления на задворки мозга, и мысленно пообещав себе вернуться к ним чуточку позже, Болвар, прихватив с собой пару солдат на всякий случай, занялся осмотром прибрежного городка. Домишки выглядят бедно – черепичные крыши и деревянные стены в конец обветшали от морской соли, постоянной влажности и непогоды, некогда мощёная булыжником дорога полна выбоин, а сами местные жители тощие, как стволы молодых древ, из чего следовало, что рацион их до неприличия скуден. Если Болвару посчастливится выйти живым из грядущего сражения, он непременно вынесет вопрос касательно Южнобережья на Совет Альянса. – Солдаты, – сказал он сопровождавшим его людям, – вернитесь к кораблям и передайте офицерам, чтобы начинали возводить лагерь вон там, – Болвар коротким кивком указал на заросшие тёмно-зелёной травой равнины неподалёку от городка. – Только особенно подчеркните, что деревья и представителей животного мира в округе не трогать, а то я их знаю. Не хватало ещё нам разорять собственные земли. – А где же брать топливо для костров? – осведомился один из солдат. – И еду? – подхватил второй. – Провизии у нас и так с собой навалом, – ответил Болвар, – а что касается топлива... – он нахмурился, поразмыслил немного. – На кораблях полно всякого хлама, поломанных предметов мебели и всякого такого в этом духе. Используйте их. Солдаты неохотно подчинились и ушли прочь, оставив своего лорда наедине с его мыслями. Он умолчал о том, что Южнобережье в последнее время стало всё чаще и чаще подвергаться атакам отрёкшихся, нежити, ставшей свободной от власти Короля-Лича, и бандитов Синдиката. Эти атаки нещадно уносили с собой множество жизней и ресурсов, в частности древесину. Не исключено, что именно поэтому городок выглядит так бедно. «Не забыть бы ещё упомянуть на Совете про увеличение гарнизона», – подумал Болвар. Стремительно темнело, начинало холодать, наступала беззвёздная ночь. Два дня войска не трогались с места, и многих это начинало утомлять. Офицеры объясняли своим войскам такое оттягивание боя тем, что военные силы дворфов, отправленные из Стальгорна им в помощь, где-то запропастилась, и пока они их не дождутся, дальше никто никуда не пойдёт. Конечно, это правильно с одной стороны, ведь без поддержки дворфийских солдат, о свирепости и мастерстве на поле боя которых давно уже ходили легенды, отправляться на малоизвестного врага, не располагая никакими данными, очень рискованное занятие. Но с другой стороны, ждать было самым тяжким испытанием, как не погляди, и это очень негативно сказывалось на настрое армии. Но, хвала Свету, стройные колонны дворфов, с ног до головы закованные в латы, вооружёнными внушительного вида булавами и секирами, объявились в лагере Болвара на заре четвёртого дня, пыхтя, кряхтя, ругаясь на все известные и неизвестные лады, используя при этом слова, явно заключающие в себе просто-таки гигантский смысл, и сопровождаемые, что точно уж сюрпризом ни для кого не стало, терпким запахом медовухи. Хотя с первого взгляда (и вдоха) язык не поворачивался назвать прибывшее сборище пьянчуг и грубиянов подкреплением, вскоре стало известно, что эти вот пьянчуги и грубияны на самом-то деле намного сильнее и опытнее воинства, собранного в Штормграде. Но Болвара это известие не удивило нисколько, и в первую очередь потому, что подавляющее большинство дворфов учат владеть холодным и огнестрельным оружием ещё, как говориться, со школьной скамьи, если не раньше, – и это секретом ни для кого не было ровно так же, как и их любовь к отменной выпивке. Во главе этого подкрепления стоял очень самоуверенный в себе и не лучшего характера дворф, обросший бородой и пышными усами янтарного цвета так, что поначалу Болвар принял его за какую-то малоизвестную разновидность обезьян, обитающих в джунглях Тернистой Долины. Выдавали его идеальную маскировку лишь полный боевой комплект доспехов и двуручный меч, показавшийся человеку бы коротким даже для одноручного, однако смертельно острого и покрытого по всей длине клинка странными чёрными письменами. Сразу видно, что оружие это непростое. Владеть таковым – великая честь и гордость. После продолжительного разговора этого самого дворфа в личном шатре Болвара с непосредственным его обладателем, объединённые войска в кои-то веки начали какое-никакое движение растянутыми рядами к вражеской крепости, что парила, по некоторым слухам, над землёй в добрых тысяче футах. Несомненно, именно этот поход и ознаменовал начало одной из самых жестоких и кровопролитных войн за всё существование Азерота. *** Миновав явно недавно оставленный лагерь, близ пепелища небольшого домика, объединённые силы людей и дворфов сначала дали бой Плети на руинах Андорала, крупной торговой столицы Северных земель во времена рассвета Лордерона, вышибив оттуда умертвий. Однако едва ли это помешает им туда вернуться, как только армия Альянса покинет его. Но делать нечего, гарнизон пока оставить невозможно, ибо в грядущей схватке каждый боец будет на счету. Блэйзард осматривал чёрные, как дёготь, обугленные деревяшки, потрескавшиеся камни и огромное число костей, и сильная дрожь неудержимо начинала бить по всему телу. Сколько же здесь погибло людей?.. Перед уходом, Болвар велел придать земле тела погибших недавно и останки тех, кто отправился в мир иной много лет назад, дабы души их нашли упокоение. Блэйзард целиком и полностью одобрял этот поступок верховного лорда – в конце концов, никто не заслужил подобной участи, за исключением, разве что, Артеса Менетила, того, кто и стал виновником всех этих жертв. Ночь они переждали в нескольких милях от Андорала, после чего углубились в Восточные Чумные земли, оставив далеко позади обветшалый от времени мост через речку Тондрорил. Минуя его, Блэйзард подумал о спасшем его отшельнике. Тирион Фордринг наверняка сейчас следит из какого-нибудь надёжного укрытия за передвижением армии. Но он не высунется, Блэйзард был уверен в этом как никогда. Ведь наказание – смертный приговор за возвращение в земли Альянса, либо же нахождение неподалёку от земель Альянса, – никто ещё не отменял. Хотя смутно Блэйзард догадывался, подозревал, что этот отшельник себя ещё покажет... Нужно лишь подождать... К середине следующего дня они, наконец, настигли цель сего похода. Но зловещая крепость-некрополь Наксрамас не встретила их неподготовленной, не позволила застать себя и своего хозяина врасплох. Под её стенами встали тысячи умертвий, вооружённых длинными острыми когтями, зубами, шипами и кривыми, бурыми от ржавчины клинками. И это зловещее воинство вселяло страх в сердца солдат, пришедших освободить эту землю от ига Тьмы, нагоняло панику на стройные ряды ветеранов и зелёных сопляков, записавшихся в армию либо по глупости, либо от безысходности. Как говаривал один седобородый генерал, когда Блэйзард только-только надел герб Альянса на грудь: “В армию идут служить не только лишь одни психи, однако им отдаётся особое предпочтение”. В воздухе запахло мертвечиной. Терпкое и едкое, омерзительно сладковатое зловоние, испускаемое не только поганищами, упырями и вурдалаками, но и огромными “чумными котлами”, разбросанными в этих покинутых Светом местах на каждом шагу, сводило с ума. Подхлёстывало слабых духом сделать один единственный шаг назад, а потом бежать без оглядки, спасая свою шкуру от мучительной погибели, которой даже врагу пожелать язык не поднимется. И Блэйзард видел: многим не давало покоя это желание. Он читал это по их стремительно бледнеющим лицам, в их лезущих от страха на лоб глазах, определял по трясущимся рукам, и льющемуся градом поту. Похоже, мало кто из них ожидал увидеть нечто подобное. Но такова суровая реальность и никуда от неё не деться. Настало время принять бой – бой не на жизнь, а на смерть, бой за надежду, за маячившую где-то далеко-далеко свободу. Блэйзард обнажил меч, и рука его не дрогнула, он высоко вскинул клинок над головой и издал воодушевляющий клич. Некоторые солдаты подхватили его, и Блэйзард чувствовал, как нехитрые, однако в яблочко выстрелянные, подобно рою стрел, слова оказали мощное действие. За его спиной, по бокам, впереди – везде зазвенело вынимаемое из ножен оружие. Надрывая горло, офицеры пытались создать хотя бы подобие нужного боевого построения, но большинство солдат даже понятия не имели, что от них вообще хотят. “И с такими вот войсками Его Величество планирует вести войну, – помимо воли промелькнуло в голове у Блэйзарда. – Скорее уж мертвецы найдут способ снова вернуться к жизни, настоящей, зависимой от потребностей и желаний”. Первыми, что, впрочем, было и так ожидаемым, выстроились дворфы, быстро, эффектно и без лишних слов. Этому примеру последовали, ну, или, во всяком случае, попытались последовать, некоторые солдаты Штормграда, остальные же продолжали суетиться и словно нарочно выводить командиров из себя. – Всем стоять на месте! – окончательно потеряв терпение, гаркнул один из самых доверенных военачальников Штормграда, Девин Фардейл. Его узкое худое лицо потемнело от гнева, серые глаза опасно сверкнули. – Свет милосердный, вы так меня до инфаркта доведёте! Образуйте построение “клин”. Мы врежемся в нежить как штопор и заставим их разбежаться в разные стороны. Медленно, однако, уже как-то, войска начали принимать более-менее похожий на нужную форму строй. Блэйзард, правда, сомневался в эффективности данной стратегии, ибо необученные воины могли сами распасться под натиском мертвяков. Тогда, чего доброго, и поражение недолго потерпеть. Ну да ладно, командирам, как ни крути, виднее. – Как только первые солдаты вступят в схватку, – звонкий голос второго доверенного военачальника, Бетани Алдир, раздался справа от Блэйзарда, – лучники и стрелки дворфов сделают два-три залпа, после чего вторые ряды присоединятся к сражению. Затем снова обстрел. И так далее. Всем всё ясно? – Она обвела придирчивым взглядом ближайших к ней солдат. – Учтите, кто нарушит строй и выскочит вперёд, рискует попасть под обстрел. Где-то позади Блэйзард различал приказы и гневные выкрики других офицеров. Предстоящий бой осложнял один очень неприятный аспект – Стальгорн не прислал сюда боевые мортиры, как это планировалось ранее. Поэтому штурмовать парящий в воздухе некрополь придётся своими силами. Другими словами, придётся прямо на поле брани собирать осадные орудия – катапульты и баллисты. Благо, хоть ещё в Штормграде специально заготовленная для этих целей древесина была в достатке. Сколько длилась эта сумасшедшая попытка вступить в бой не абы как, Блэйзард уже и не знал. Но когда, наконец, одна за другой сигнальные трубы завели свою басовитую, будоражащую песнь, слившуюся в монотонный рокочущий вой, объединённые войска людей Штормграда и дворфов Каз Модана были готовы принять сражение достойно. По крайней мере, Блэйзард на это искренне надеялся, потому, как не желал расставаться с жизнью из-за столь легкомысленного указа короля. Всё тело била неудержимая дрожь, вызванная одновременно и страхом, и нетерпением уже поскорее начать. Болвар, восседая верхом на вороном скакуне, воспитанном исключительно для подобных сражений, выехав вперёд и развернув плавным движение руки коня, обратился к воинам: – Сегодня состоится первое поражение Плети, которое в будущем станет одним из многих! Не бойтесь исчадий Тьмы, ибо они слабы и беспомощны. Пусть их много, пусть они не ведают ни усталости, ни холода, ни голода, но, тем не менее, они ничтожно слабы. У них нет, и никогда не будет того, что есть у нас – дружбы, любви и веры в победу и мир! Не будет того, за что действительно стоит сражаться. – Одним грациозным движением выхватив меч, Болвар вновь развернул коня, на этот раз к рычащим и скулящим мертвецам, уже начавшим приближаться к воинству Альянса. – Так сразимся же за это и разгромим врага. ЗА МНОЙ! И тут мир вокруг словно облили чёрной краской – стало так темно, что и собственной руки с мечом не разглядеть. Сухой, полный жгущей горло и глаза пыли, воздух неожиданно загустел, словно превратился в кисель, стал холодным. Пустые чёрные глазницы наплывающих мертвецов ярко вспыхнули серебристо-голубым огнём, предавая мертвецам ещё более зловещий и пугающий вид. Но в туже минуту холод отступил, но оптимизма это прибавило не слишком много – в бой вступили низшие личи. Эти создания, хоть и были чрезвычайно уязвимы и малосильны, если сравнивать их с такими выдающимися личностями в разделе учебников истории, под названием: “враги человечества”, как Артес Менетил, Кел-Тузед и ещё много кто, оставались значительно могущественней обычных мешков с костями. В дополнение ко всему, эти твари могли поднимать павших “товарищей” сколько их сгинувшей душе угодно, так как не ведали, что такое усталость и магический голод. Дальнейшее происходило убийственно медленно, будто бы кто-то выбрал режим “прокрутка вперёд, уровень первый” на световом проекторе – причудливом изобретение гномов, надёжно вошедшем в оборот будничной жизни. Блэйзард вступил в бой среди самых первых солдат, сразу после того, как град стрел и тяжёлые круглые шарики, диаметром двенадцать миллиметров, выброшенные с огромной скоростью пороховой волной из резного дула ружья, заставили не один десяток умертвий повалиться наземь раз и навсегда. Размашистый удар. Две пылающие призрачным огнём головы, словно воздушные шары, отсоединились от костлявых туловищ, на несколько мгновений взмыли высоко вверх и исчезли в чёрной толпе других точно таких же созданий. Искусный вольт. Зазубренный ржавый меч прошёлся в паре-тройке дюймов от левого плеча Блэйзарда. Через секунду этот же меч, вместе с рукой его обладателя, упал в пыль, чтобы оказаться придавленным остальными костями неповоротливого умертвия. Громкий приказ, неистово требующий отступить назад. Грохот. Свист. С полсотни нежити упало навзничь, не смея больше подняться. Снова приказ, – полная противоположность первому, – разрешающий людям вернуться к делу. И так продолжалось Свет знает сколько. Блэйзард рубил, колол, уклонялся и парировал удары. Отступал, чтобы позволить стрелкам сделать своё дело, вновь рубил, уклонялся и колол. Глаза застилал едкий пот, ручьями катившийся со лба. Руки, немеющие с каждым новым занесением меча, тряслись, как от лютого холода трясёт тело. Наконец командир приказал сменить солдат, чтобы позволить другим, первым принявшим удар вражеского молота на себя, немного отдохнуть. Теперь Блэйзард получил возможность повертеть головой, осмотреться. И пришёл в ужас. Ряды людей и дворфов сократились в лучшем случае вдвое, мёртвые сухие деревья вокруг занялись жадным всепоглощающим огнём, порождённым, по-видимому, огненными стрелами и порохом. Они в западне. Отступать некуда – сзади неистовствует жаркое пламя, пожирая буро-чёрные сосны, впереди нескончаемым потоком подступают умертвия, одерживающие верх численным преимуществом. А Наксрамас всё так же висит над ними, молчаливо наблюдая за кровавой резнёй. Бочки с взрывчатым веществом, небольшие камни, принесённые сюда с самых кораблей, гигантские болты, пускаемые баллистами, – все средства, призванные сбить огромный некрополь, лишь с треском и грохотом, теряющимся в гуле сражения, отскакивали от прочных стен цитадели архилича, не причиняя ощутимого урона. Всё напрасно. Столько сил потрачены впустую. Столько жизней отданы просто так... Огонь и Тьма сгустились, окружили непреодолимым кольцом солдат Альянса, занесли когтистые лапы, чтобы докончить дело. Выхода нет. *** – Перестроить войска! – кричал Болвар военачальникам. – Прекратить обстреливать Наксрамас! Отставить наступление, перейти в оборонительные позиции! Его конь уже давно пал, сражённый каким-то костяком. Плечо сильно кровоточило, один глаз заплыл, правая рука онемела и почти не поднималась. Мысли лихорадочно метались, путаясь, сбивая с толку. – Элисон, Бетани, Девин! – Все три главных военачальника, выделенных Варианом Ринном Штормградским в помощь Болвару, лишь немного приняли участие в самом сражении. Они стояли поодаль, окружённые надёжной охраной, склонившись над начерченными на скорую руку картами. – Нужно менять стратегию, иначе мы обречены! – Мы просчитали уже все возможные ходы, – тихо объявил Девин Фардейл ровным, бесцветным голосом. Лицо при этом его оставалось каменным, но глаза выдавали бушующую в нём тревогу. – Отступать некуда, огонь, вызванный отлетевшими от стен Наксрамаса взрывчатыми снарядами, разошёлся слишком сильно и слишком далеко. Пытаться тушить его имеет смысл ровно такой же, как и в одиночку выступить против всего этого сброда нежити. – Левый фланг вот-вот падёт под натиском Плети, – подхватила Бетани Алдир, – и тогда мертвецы, словно вышедшая из берегов река, хлынут сюда, на нас. – Вас только собственные шкуры беспокоят? – хрипло фыркнул Болвар, пытаясь перевести дух и привести мысли в порядок. “Необходимо сохранить трезвость ума и хладнокровие, иначе нам всем конец”. – Есть какие-нибудь идеи? – Есть одна... – неуверенно пробормотала Элисон Девей, отбросив со лба прядь каштановых волос. – Нужно отправить внутрь Наксрамаса отряд элиты... – Элиты, – Болвар едва не рассмеялся. – Не буду вдаваться в подробности, где мы эту элиту достанем, спрошу о другом: что это даст? – Лорд Фордрагон, – Фардейл нахмурил густые брови, – если этот отряд доберётся до Кел-Тузеда и сразит его, вся эта нежить либо лишится лжежизни и обратится в прах, либо в смятении отступит. – Думаете, одному отряду под силу сразить архилича? – Точно сказать нельзя, но, по-моему, у нас нет другого выхода. – Вечно вы всё сводите к безысходности, – проворчал Болвар, обдумывая услышанное предложение. В конце концов, он сам просил подать ему идею. Вот только кто отважится отправиться в Наксрамас добровольно? – А как мы их, в смысле эту вашу элиту, туда доставим? Ведь некрополь парит высоко над землёй. – Воспользуемся грифонами, – тут же ответила Элисон Девей. – У нас есть грифоны? – опешил Болвар. Он был уверен, что такого чуда в его войске нет, ведь Вариан ему их не выделял, да и возни с ними в путешествии было бы слишком много. – С некоторых пор – да, – подтвердил Фардейл. – Вскоре после начала сражения, к нам присоединился десяток человек, шедших под знаменем Серебряного Рассвета. Они и привели с собой три грифона. – И скольких унесут на себе три грифона? – Человек шесть, от силы восемь. – Я, признаться, не представляю себе восемь храбрецов, если они конечно отыщутся, способных повергнуть Кел-Тузеда. – В этом-то и состоит вся загвоздка, – пояснила Элисон Девей. – А где дворф? – поинтересовался Болвар, решив узнать и его мнение об этой идее. – Как его там... – Неважно, – произнёс Фардейл. – Он, думается мне, мёртв. И в первую очередь потому, что именно он возглавлял левый фланг, который “вот-вот прорвут”. – Рагнарос побери, – выругался Болвар, чувствуя, как всё сильнее и сильнее опускаются его руки. – Похоже, это действительно, единственный выход. Ладно, будь по-вашему. Объявите достойным кандидатам, тут тоже целиком и полностью полагаюсь на ваш выбор, что если среди них есть добровольцы, пусть соберутся на этом вот месте как можно скорее. *** Холодные и пустые коридоры из серого камня, глубокие каналы, заполненные непонятной ядовито-зелёной жижей, свет призрачных факелов... Казалось, что прошла уже целая вечность с того момента, как Блэйзард внял предложению командования и решился вступить в обитель архилича Кел-Тузеда. И признаться, он был несколько удивлён тому, что за время блуждания по некрополю ему и семи его “коллегам-добровольцам” так и не встретился ни единый ходячий труп. Блэйзард теперь право встал в тупик: радоваться этому или же наоборот – удручаться. Горький опыт, однако, настойчиво подсказывал ему, что скорее второе, нежели первое. Наконец мучительно долгое ожидание нападения из-за какого-нибудь поворота, которых, к слову, здесь было предостаточно, окончилось. И вполне себе предсказуемо. Небольшая группа умертвий, состоящая в основном из безмозглых жертв некромантии – вурдалаков и упырей. Расправиться с ней не составило особого труда, тем более что в их добровольно-принудительном отряде, собранном Болваром около получаса назад, состояли два мага – оба опытные укротители стихий огня и тайны. Им в помощь пришли три воина, один паладин, могучий человек, несущий лик Света и своим великим боевым молотом, преисполненным праведным гневом, сокрушая нежить, и два жреца, что одним лишь прикосновением или магическим потоком исцеляли многие раны. “И помните, – говорил им всем Болвар Фордрагон, перед тем как три золотистых грифона взмыли вверх, – уничтожьте архилича любой ценой”. Любой ценой... Что ж, по крайней мере, все здесь по собственной воле – не будет неоправданных жертв. Во всяком случае, Блэйзард на это искренне надеялся. Миновав очередной поворот, круто превращающий мрачный, просторный коридор в узкий и вообще никак не освещённый лаз (иным образом это крайне непросто назвать), небольшой отряд подвергся новой атаке, за которой тут же последовала ещё одна. А за ней ещё и ещё... Так продолжалось довольно долго, не давая храбрецам, которых с тем же успехом можно было назвать умалишёнными – в конечном счёте, какой нормальный человек мог принять такое решение? – передышки. Тьма всё сгущалась, жадно, словно изголодавшийся по свеженине дикий зверь, поглощая любой, даже самый, слабый лучик света. Когда немногочисленные факелы, прихваченные с собой перед рейдом в Наксрамас, кончились, отряду пришлось наощупь продвигаться вперёд и нужно заметить, что усилия их даром не прошли. Толи к ним оказалась благосклонна судьба, толи несказанно, прямо-таки сказочно повезло, но выбрались из того лаза они больше не встретив на своём пути ни единого умертвия. Узкая арка, пустая и полуобвалившаяся, возвысилась на изрезанной таинственными рунами платформе, своей формой напоминавшей сложенные ромбом пальцы. Откуда-то сверху падал дымчатого, как предрассветные небеса, оттенка свет, придавая арке угрожающий вид. Время как будто в этом месте не двигалось, а застыло на одном месте – даже крохотные пылинки зависли в воздухе, словно приклеились к нему. Но стоило Блэйзарду и остальным ступить к арке чуть ближе, как эта безмятежная и одновременно пугающая картина сменилась другой, диковинной пародией на предыдущую. Серо-голубой свет вспыхнул на мгновение, залив всё ослепительной белизной, а потом превратился в изумрудно-синий, насыщенный и уникальный. Пустая арка же оказалась вовсе не такой уж и пустой – внутри её, в самом центре, завихрилось пространство, образуя некий круговорот, искажённый, невнятный, завораживающий. – Это портал, – уверенно проговорил невысокий жрец, седеющий, но с пылающим в серых глазах огоньком. – Значит, войдём в него, – твёрдо сказал Блэйзард, словно отдавая приказ. – Не зря же мы, в конце концов, столько блуждали по темноте и сражались с Плетью. |
Все согласно закивали, да и что им ещё оставалось делать? Не поворачивать же, в самом деле, назад. Глубоко вздохнув, мысленно успокоив себя и заверив, что на том конце портала, где бы он ни был, их ожидает архилич-некромант Кел-Тузед, Блэйзард первым шагнул в взвихряющееся пространство и расплылся в нём, как чернила на мокром пергаменте. Кругом было темно, грудь точно сковали ледяными цепями, всё тело сотрясал озноб, а мысли бегло метались в сбитом с толку мозге. Но вот всё кончилось, так же внезапно, как и началось.
Он очутился посреди просторного зала, каменного и холодного, как и вся крепость, украшенного призрачными гобеленами и факелами. Перед ним возвышалось внушительное существо, костлявое, в тёмно-фиалковой мантии, изодранной и старой. Оно с каким-то извращённым любопытством глядело на него, в то время как пустые глазницы озаряли маленькие искорки льдисто-голубого огня. Обернувшись, Блэйзард с удовлетворением и облегчением отметил, что все остальные последовали его примеру и теперь стояли за ним, готовые ко всему, и в первую очередь, исполнить задуманное. – Я ждал вас, смертные, – выдержав долгую и напряжённую паузу, проговорило костлявое существо. – Но, признаюсь, тешил себя надеждой увидеть что-то более внушительное, нежели ваша жалкая попытка спасти мир. В этом ваш главный недостаток. Недостаток, а может и порок, всех живых. Вы никогда не принимаете то, что уже предначертано и вечно боретесь, даже не имея понятия, с чем конкретно. Пришло время положить этому конец. Кел-Тузед небрежно махнул длинной белёсой рукой, и портал за спинами пришельцев исчез, словно его никогда и не было. Затем он покачал в разные стороны головой, как бы разминая шею, давным-давно ставшей бесплотной костяшкой. Искорки в его чёрных глазницах опасно сверкнули. – Что касается тебя, – при этих словах архилич ни к кому не обращался, но Блэйзард почему-то сразу понял, что речь зашла о нём, точно на него ткнули пальцем. – Я с самого начала знал, что рано или поздно ты сам явишься ко мне. Но были некоторые опасения, поэтому я не мог просто довериться воле случая. И всё-таки ты всякий раз ускользал из моей хватки, пока не пришёл самолично, даже не подозревая, что идёшь прямиком по стезе судьбы своей. – Говорить-то ты можешь, что тебе взбредёт в твою пустую черепушку, лич, – презрительно заметил Блэйзард, не спуская глаз с опасно колышущихся рук некроманта, готовых в любой момент разверзнуться чёрной магией. – Но если сама судьба, как ты говоришь, предопределила мою смерть в этих треклятых залах, пусть так оно и будет. Я пришёл сюда сам, тут ты прав, но отнюдь не для того, чтобы отдаться в твои загребущие лапы, а чтобы раз и навсегда покончить с тобой! – Храбрые слова глупого человека, – фыркнул Кел-Тузед таким манером, что это больше походило на угрозу. – Возможно, ты ещё не понял того, что смерть твоя – всего лишь начало. Начало долгого и кровавого пути... – Кончай болтать! – взревел дворф-воин из-за спины Блэйзарда. Он занёс над головой тяжёлый двуручный топор и одним широким прыжком преодолел внушительное расстояние, отделяющее его от архилича. Но не успел Блэйзард и глазом моргнуть, как дворф резко замер, пошатнулся, побледнел, точно вся кровь в одночасье отхлынула от лица и рук, а затем повалился на пол, не шевелясь более. – Это оказалось даже слишком легко, – усмехнулся Кел-Тузед. – Но он всё же прав, пора кончать с этим делом. Вспыхнула иссиня-чёрная молния. С громкий треском, болью отдавшимся в ушах, она ударила в паладина, однако тут же отскочила от его сияющего золотистым светом магического щита и разбилась о стену, раскрошив камень в порошок. Блэйзард и другой человек, тоже воин, попытались обойти некроманта с флангов, но безуспешно – Кел-Тузед на пару секунд растворился в воздухе и вдруг возник на другом конце зала. Оба мага, быстро переглянувшись, ударили по нему заклятиями, да так, что своды Наксрамаса задрожали от высвобожденной энергии. Багровые языки взвывшего пламени взметнулись вверх, а потом, словно горный водопад, обрушились на Кел-Тузеда. В то же самое мгновение, с десяток ультрамариновых стрел, извергнутых из мистически сверкающего рубина на самой верхушке посоха второго мага, осыпали некроманта с двух сторон. За рёвом огня и треском чародейского обстрела невозможно было различить ни единого звука. Плотные клубы чёрного дыма скрыли Кел-Тузеда, но тут же словно втянулись в невидимую воронку, стена карминового огня расступилась и погасла, а все магические стрелы обернулись против выпустившего их мага, пронзив его шею, плечи, грудь и живот. Ни единой раны, ни одного кровоподтёка не выступило на его теле, он, тяжко охнув, просто упал навзничь, закатив глаза и приоткрыв немного рот. Архилич круто развернулся и в самый последний момент увернувшись от сокрушительно удара подлетевшего к нему паладина, метнул в него снопом ярко-голубых искр. В тот же миг воина Света сковал толстый слой льда, взявшийся из ниоткуда. – Познай царство вечной Тьмы! – прорычал он, выполняя замысловатые жесты длинными пальцами. Под лишённым всякой возможности пошевелиться паладином разверзся пол, камень, покрывшийся морозной коркой, словно провалился, и на месте разлома возникла бездонная чёрно-лиловая дыра, тут же с головой поглотившая воина Света. Блэйзард со всех ног мчался навстречу Кел-Тузеду, готовый в любой момент отпрянуть в сторону. Его меч со свистом рассекал вязкий воздух, насквозь пронизанный могильным холодом. Карем глаза он заметил, как сзади что-то сверкнуло, осветив зал сиреневым светом, а потом на архилича с каменного потолка некрополя обрушился настоящий дождь острых, как бритва, продолговатых сосулек, толщиной с человеческую с руку. Лич отвлёкся на них, что позволило Блэйзарду нанести удар, но лишь вскользь – некромант всё же сумел уйти от атаки, сообразив, что к чему. Меч с характерным лязгом прошёлся по одной из цепей, что крест-накрест переплеталась с точно такой же цепью на грудной клетке некроманта. Кел-Тузеда передёрнуло, когда несколько звеньев этой самой цепи не выдержали и разорвались. Он пустил в след Блэйзарду какое-то заклятие, но оно лишь слабым отголоском былой мощи сорвалось с его тонких костлявых пальцев. Блэйзард отпрыгнул, и магическая молния ударила мимо него. И тут его осенило. Эти таинственные цепи, крепящиеся на воздухе вокруг худощавого тела архилича, есть источник, один из многих, скорее всего, его силы. Некромант вдруг яростно вскрикнул, сжал пальцы обоих рук в кулаки, его глаза из крохотных, слабо мерцающих искорок превратились в огромные шары, объятые призрачным пожаром. Стены Наксрамаса содрогнулись, камень под Кел-Тузедом разошёлся множеством трещин, а в следующее мгновение сотни теней заплясали в углах зала. Они всё приближались к остаткам отряда, сбившимся в плотный круг, постепенно обретая форму, объём, мощь. Чёрные полупрозрачные пики угрожающе нацелились на людей. Затем всё вокруг вдруг замерло, не смея шевельнуться, наступила полнейшая тишина, не нарушаемая даже неровным дыханием или громким сердцебиением выживших. Блэйзард бегло осмотрел комнату, остановив взгляд на Кел-Тузеде. Тот бесшумно парил над полом, руки его едва заметно подрагивали, пустые глазницы снова озарялись лишь маленькими искорками, устремлёнными куда-то сквозь этот мир. Это был единственный шанс. Блэйзард медленно указал товарищам на застывшего, словно в оцепенении, некроманта, кивком головы говоря остальным следовать за ним. Затем короткими размеренными шагами, он осторожно миновал армию теней, оскалившуюся чёрными пиками, и подступил к архиличу почти вплотную. Тот не шевельнулся, по-прежнему пребывая где-то... в ином мире. Блэйзард уже занёс меч, как что-то холодное пронзило его правое плечо, невидимая волна отбросила его в сторону, крепко приложив к стене, не давая пошевелиться. Ему оставалось только беспомощно смотреть на то, как два жреца, маг и воин, последние из тех, кто отважился бросить вызов наместнику Короля-Лича, ожесточённо, но бессмысленно борются с неведомо откуда взявшимися сектантами, облачёнными в тёмно-фиолетовые, либо чёрные мантии. Их было так много, что шанса выжить не было бы ни у кого. Мощные разряды тёмной магической энергии били во всех направлениях, ледяные стрелы в беспорядочном порядке засыпали зал. Именно такая стрела пронзила его, Блэйзарда, плечо насквозь, предрешив исход этого боя. Наконец Кел-Тузед вышел из состояния транса. В первые несколько секунд могло показаться, что он поражён до глубины гнилой души, но это только в первые несколько секунд. Скоро он понял, что произошло, и разразился громким, ужасным смехом. А Блэйзард всё так же беспомощно смотрел, как его спутники испускают последний дух, как стремительно рушатся, подобно зданию, под которым неистово дрожит земля, надежды на победу не только в этом бою, но и во всей грядущей и теперь уже неизбежной войне с Королём-Личом. Адская боль, точно раскалённая лава, разлилась по его телу, в глазах стремительно потемнело, словно всё покрыла непроглядная пелена, а к горлу подступила рвота. Что-то впилось в него, он затрясся, захрипел и судорожно начал хватать ртом воздух, чувствуя, как немеют пальцы рук и ног, чувствуя, как разрывается сердце, чувствуя, как смерть распростёрла свои ледяные объятия, чтобы схватить его и теперь он уже никак не сумеет вырваться из них. Это конец. Клыкастый череп со слабо мерцающими синеватыми искорками предстал перед ним, и Блэйзард ощущал, как взгляд пустых глазниц заглядывает в самую его душу и как таинственный голос тихо шепчет ему: “Мы рождаемся и умираем, но только для того, чтобы быть рождёнными вновь. Тебя избрали на роль того, кому будет дарована новая жизнь без недостатков, без пороков и страданий. Но глупо верить в то, что существует нечто, способное предрешить чью-то судьбу заранее. Мы сами творим себе будущее и единственное, что предназначено всем от самого рождения, – это смерть. Ибо лишь умерев, мы сможем обрести жизнь – ВЫСШУЮ ЖИЗНЬ, в очищенном мире...” *** – Их нет слишком долго! – отрезал Девин Фардейл. – Они мертвы. – Немного помолчав, он продолжил: – Но кто знает, возможно, именно они всё-таки обеспечили нам победу. Плеть отступает, некроманты повержены, воскрешать мертвецов больше некому. – Да воспарят в небеса их души и упокоятся с миром, – склонив голову, произнёс Болвар. – Мы погонимся за нежитью? – спросила Элисон Девей, потрясая своим магическим посохом. – Нет, – произнёс Болвар. – Наши силы потерпели не меньший урон, чем мертвяки, провались они к Рагнаросу. Боюсь, нам придётся оставить их солдатам Серебряного Рассвета. – Едва ли этот бой можно назвать победным, – усомнилась Бетани Алдир. – В смысле? – изогнул бровь Фардейл. – Наксрамас всё ещё висит в небе, его хозяин жив, если это, конечно, можно так назвать, а разгромленные войска Плети скоро будут созваны вновь. – Значит, придётся сообщить королю неприятную весть, – заметил Болвар, устало опуская только что очищенный от свернувшейся крови и какой-то зеленоватой мерзости меч. – Нужно радоваться, что отсюда хоть кто-то ушёл живым. – Вариан Ринн желает вести войну, перебросив основной фронт в Нортренд, – фыркнула Бетани. – Исходя из полученного нами здесь опыта, я с готовностью заявляю, что недолго нашим войскам там сражаться. – Мы обязаны верить в победу, – сухо сказал Болвар, в его голосе послышались стальные нотки. – Ибо иначе нельзя. Потому что иначе мы обречены, наш мир обречён. А как вы будете сражаться, как поведёте войска в бой, твердя себе и остальным, что он окончиться поражением? Ответ прост: никак. – Он глубоко вздохнул, глядя на бегущую с поля брани нежить. – Надежда предопределяет исход многих битв. Без неё мы позволим Артесу и ему подобным сломить нас без малейшего сопротивления. Я верю, что мы можем победить в надвигающейся войне. И мы победим. Словно в подтверждение его словам, затянутые смогом небеса озарились ярким синеватым светом, атмосфера завихрилась, превращая облака в пугающего вида круг. Оглушительный раскат грома разнёсся, наверное, по всему Азероту, сильнейшая волна ветра сбила Болвара, его командиров и ликующих солдат с ног, повалила сухие, скрюченные деревья к земле, а в следующий миг всё закончилось. Единственным напоминанием о произошедшем только что явлении были лишь красноватые небеса да растаявший в воздухе, словно кусок масла на горячей сковороде, зловещий некрополь Наксрамас. Добавлено (13.08.2011, 19:06) Эпилог: “Смерть Всего Лишь Начало... Новой Жизни” Тьма. Бесконечная, непроглядная, безмятежная и беззвучная. Странное ощущение... В голове вертятся непонятые мысли. Вроде бы медленно приходит осознание произошедшего. А быть может, это всего лишь сон. Необычный ночной кошмар, только и всего. Или?.. Нет, на сон не похоже – слишком реалистично. Тогда что же это? Смерть? Если это она, тогда почему в мозгу вертятся все эти мысли? Ведь если бы он действительно умер, то по идее не должен ничего чувствовать, не должен думать и пытаться что-то осмыслить. Однако он пытается. Он чувствует. Чувствует нечто необъяснимое, похожее на адскую смесь страха, холода, решимости, силы и жажды чего-то... Он попытался открыть глаза. Ничего не вышло. Возможно, здесь, где бы он ни был, царит вечная темнота. Поэтому ему не удаётся даже определить, открыл ли он глаза вообще. Вдруг нагрянул, словно из ниоткуда, новый и странный казалось бы вопрос: “Кто он?” И, действительно, кто? В памяти мелькают какие-то непонятные обрывки из прошлого. Вспышки. Грохот. Крики. Боль. Отчаяние. Всё это откуда-то издалека, будто из другой жизни, имевшей место быть тысячелетия назад. – Где я? – хриплый, надрывистый голос, почти шёпот, показался ему совершенно незнакомым, точно он слышал его впервые. – Кто я? Что происходит? Ответом ему стала долгая и напряжённая тишина. Может, он здесь один и сейчас разговаривает сам с собой, если, конечно, вообще разговаривает. Вполне возможно. При том оба варианта. А почему бы, собственно, и нет? Но вдруг что-то громко зашипело. Голова наполнилась гудящим звуком, точно рядом, прямо над самым ухом, что было мочи бил колокол. Или десяток колоколов. – Отныне и впредь ты мой преданный слуга! – разрезал воцарившийся гомон властный, ледяной и злой голос. – Тебя вознаградили великим даром, которого достойны лишь единицы. Ты рыцарь смерти, перерождённый и очищенный от всех грехов и недостатков былой жизни. Твои деяния сотрясут мир, а твоя мощь заставит дрогнуть целые королевства! – Но что мне делать? – Служить. Служить мне. И вот мой первый тебе приказ: вернись назад! Возродись, позволь новой жизни наполнить тебя. Всё, что тебе требуется – это всего лишь захотеть. Всего лишь протянуть руку и взять положенную награду. Ты мой? – Да. – Ты принесёшь мне победу? – Да. – Ты примешь мой дар? – Да. – Тогда очнись, рыцарь смерти. Очнись и ввергни этот мир в пучину хаоса! Он открыл глаза. Перед ним застыл страшный лик, осклабившийся в ужасающей ухмылке. Его торчащие по уголкам белёсой челюсти клыки были длины и остры. Большие чёрные глазницы сверкали маленькими серебристо-голубыми искорками. Его костлявые пальцы сжимали подбородок очнувшегося. – Прекрасно! – проговорило существо глухо и надменно. – Скажи мне, человек, КОГО ТЫ ЛЮБИШЬ? Он дёрнул головой. Мощным ударом скинул со своего лица костлявую руку, едва не сломав её, тем самым стерев эту невыносимую ухмылку превосходства с треклятого черепа. Человек набрал полную грудь вязкого, как желе, холодного воздуха и шумно выдохнул, растопырив ноздри. Глаза вдруг нестерпимо защипали, заслезились. Зрение затуманилось на мгновение, а потом обострилось стократ. Тоненькие язычки бирюзово-серебристого огня взмыли вверх. Он моргнул и тогда огонь этот вспыхнул ярче солнца, заставив нависшее над ним существо попятиться. – Никого!..
Сообщение # 7 написано 13.08.2011 в 19:06
|
Запределье. Долина Призрачной луны. Черный Храм. Покои Владыки Иллидана.
Сжимая в руке кружку с «чайком», Иллидан Ярость Бури крутился на стуле влево-право, и с безразличием смотрел в монитор. Отхлебнув «чаю», поставил кружку на край стола. Ещё немного посмотрел на мигающий экран. Положил себе на колени клавиатуру и принялся быстро набирать текст. Общий анализ литературного произведения. 1/1 Фанфик по World of Warcraft. Имя автора: неизвестно Ник: Blaiz2011 Название: «В небеса» «Ярко-алая предрассветная полоса на горизонте говорила лишь об одном: ночью пролилась кровь и при том не малая. Солнце лениво выползало на ещё тёмно-синий небосклон, даря свои золотые лучи и их тепло Азероту, медленно пробуждающемуся ото сна минувшей ночи. Западный ветерок весело поигрывал пушистыми кронами деревьев, величественно возвышающимися над лугами и мощёными серым камнем дорогами. Послышались первые трели ранних птах, в лесу зашелестело зверьё. И всё было бы как обычно, если бы не...» Содержание: Пролог: “Зависит от Стороны Монеты” Глава I: "Новый Рассвет" Глава II: “Стальгорн” Глава III: “Бухта Менетилов” Глава IV: “Южнобережье” Глава V: "Спасение" Глава VI: “Бегство” Глава VII: "Возвращаясь к Истокам Плана" Глава VIII: “Новая Война” Глава IX: “Видение” Глава X: “Тьма, Огонь и Смерть” Эпилог: “Смерть Всего Лишь Начало... Новой Жизни” «Двое друзей Блэйзард и Теон становятся свидетелями загадочных нападений нежити на поселения Альянса в Эльвинском лесу. Во время очередного нападения главного героя - Блэйзарда похищают черные всадники. Теон вместе с тройкой спутников отправляется в Чумные земли спасать друга, по пути они побывают в Стальгорне, где помогают дварфам отбить атаку нежити, также побывают в бухте Менетилов, Южнобережье и в лагере Серебряного Рассвета. Прибыв в Чумные земли, они находят Блэйзарда, сумевшего сбежать из плена некрополя Наксрамаса и от лап архилича Кел-Тузеда. Далее двое друзей оказываются замешены в преступный план своего знакомого Гарея, по взятию в плен командира Златоземья с последующим обменом его жизни на требования предателя. Но король Ринн отказал и в результате небольшой борьбы Гарей и его соратники погибают, а Блэйзард понимает, что весь это сыр-бор из-за него. Он отрекается от предателя-друга и вступает в ряды добровольцев, что собирает король, и отправляется в Чумные земли для борьбы с нежитью. Армия Штормграда встречает ожесточенное сопротивление и единственным выходом становится – отправить в некрополь группу храбрецов с целью уничтожения архилича. В неё попадает Блэйзард, но группа терпит поражение и главный герой становится одним из слуг короля мертвых.» Итак. Я прочитал сие творение целых два раза от начала до конца. На третий раз меня просто не хватило. И скажу я вам, многоуважаемый автор, о впечатлениях, которые вызвал у меня этот рассказ. А точнее о полном отсутствии этих впечатлений… Ну не впечатлило, не задело, не зацепило, полный душевный вакуум. Абсолютное равнодушие после прочитанного. Далее поговорим о смысле названия рассказа. Сколько я не смотрел в текст в поиске ответа на вопрос: почему «В небеса»? Сколько я не перечитывал ключевые места, но не скрытого смысла и смысла видимого, почему так называется рассказ, я не нашел. По началу я думал, что название расскажет мне о духовном восхождении главного героя к небесам или о гномах на вертолетах. Но ни о воспарении духа и гномах там не было ни слова. Возможно, я что-то где-то не заметил, не углядел (сами знаете как это мне, незрячему). Но идем дальше. Сюжет. Многоуважаемый автор, опять таки, скажу я вам, не тая. Сюжет вполне предсказуем и слаб. (Фабулу произведения смотреть выше) Конечно, это было бы простительно, если бы в рассказе было сразу несколько сюжетных линий. Но тут всего одна. Или нет. Это не сюжет. Это костяк сюжета, причем довольно заезженного и обсосанного со всех возможных сторон. Но даже его можно было усилить и закрутить, так, что держись. Либо сделать основным, прилепив к нему пару-тройку вспомогательных сюжетных линий. Так же упомяну нехорошим словом композицию в произведении. Был намек на завязку, потом все это как бы уровнялось и незаметно перешло в развязку, при чем каким-то чудом минуя кульминацию. Или, может быть, я её не заметил? Далее… Идея. Повторюсь, сколько не искал её в тексте так и не нашел. Может моё зрение опять подводит меня, а может быть, идеи там просто нет. А может она спрятана так между строк, что её не видно..? А может, вы, многоуважаемый автор, скажите, в чем идея вашего произведения, чтобы я зря свои глаза не мучил? А теперь о наболевшем. Язык и стиль произведения. И снова повторюсь. Вы, многоуважаемый автор, конечно, не обижайтесь, но язык у вас немного кривоват. Конечно, и у меня язык не идеален, и нам есть к чему стремиться. Но эти сложные предложения, деепричастные обороты, вводные слова, и даже целые предложения в других предложениях и пока их дочитаешь до конца, забываешь, о чем речь была вначале предложения. Пожалейте мои бедные болящие глаза, которые «спотыкаются» на каждом обороте. Я, конечно, понимаю, это описания, но ведь их можно как-то сделать короче или разбить на более простые предложения, так чтобы взгляд скользил по строкам. Теперь стиль. Я долго думал. Откуда он. Но увидав в заголовке десятой главы цитату из «Ведьмака» я понял откуда такой стиль, или даже пародия на него (или может я ошибаюсь, может ваш стиль ещё не окончательно сформировался). Сапковского я тоже читал. Так вот, скажу я вам, мой многоуважаемый автор, у каждого писателя свой собственный уникальный стиль написания, который появляется с опытом. И этим все сказано. Далее. Характеры и поведение героев. Вот тут-то мой многоуважаемый и понерфленый мною автор, я буду кидаться в вас белыми тапками, подаренными мне мои братом на …тысячную ночь рождения. Странно, с чего это он мне тапки подарил? Как я их на копыта надену? Если бы он мне подковы подарил, то это куда бы шло. Но тапки, при чем белые?! Хотя, мне плевать, все равно цветов не различаю. Может это его очередная шутка или он на мою заначку покушается, что я положил в банк под проценты десять тысяч лет назад. Пардон чуточку отвлекся. Если откровенно сказать, но только не обижайтесь, персонажи у вас получились словно надутыми, при чем пафос и имбовость являются внешней оболочкой, которую надули, так что прям выпирает, а внутри вакуум. В главном герое не раскрыт ни его характер, ни его привычки и недостатки или достоинства, ни его желания, мечты, страхи и переживания. Нет ничего того, чтобы делало персонажа таким, чтобы ему можно было сопереживать. Но и не надо делать из него мученика или очередную мерисью. Персонаж, а в особенности главный герой, должен быть продуман до самого донышка. Тогда он получится полным. К тому же каждый персонаж должен иметь в себе четыре составляющие, которые делают его живым, а не вырезанной картонкой. Первое: Цель. Всегда у героя должна быть цель, к которой он, на протяжении всего произведения, стремится. Второе: Тайна. У героя должна быть тайна, которую он свято бережет от читателя, чтобы ему было интересно, или же раскрывает её читателю, чтобы дополнить себя или развязку, ознаменовав этим логический конец произведения. Третье: Недостаток. У хорошего героя должен быть недостаток, который будет привносить проблемы либо конфликты в жизнь героя, или же просто выделять его, и тогда про него будет интересно читать. А идеальные герои скучны. Четвертое: Сокровище. У героя должно быть сокровище, которое делает его уникальным, особенным, запоминающимся. Для примера возьмем меня. Я наполовину ночной эльф на половину демон. Я прекрасный чародей, плетущий смертоносные заклинания и призывающий других демонов. Я отличный воин, убивающий врагов одним ударом и выходящий из жестокой сечи без единой царапины. И я хороший стратег и тактик, а также полководец и правитель. Вот мое сокровище. Я полный псих и безумец. Я впадаю в депрессии и истерики. Я могу резко и неожиданно прийти в ярость по любому пустяку или же надолго уйти в себя. Я могу радоваться без причины и также без причины кого-то ударить. Я почти слеп и не различаю цветов. Я боюсь спать, и забыл, как выглядит луна и звезды. Я страдаю от мигрени и когда в плохом настроении – лучше меня не трогать. Это мой недостаток. Я прожил в заточении тысячелетия без еды, воды, сна, света и магии. И неволя только сделала меня крепче. Я владею столь темными и могущественными силами, что Высокорожденные сдохнут от зависти. Я могу манипулировать силами мощных магических артефактов, открывая их скрытые возможности. Я познал глубины источника Вечности. И это Я взглянул в глаза Саргаресу и увидел там… Это моя тайна. Я призвал наг из глубин океана. Я дал эльфам крови магию скверны. Я помог сломленным дренеям. Я подчинил себе оскверненных орков. Я взял штурмом Черный Храм и поверг Магеридона. Я стал владыкой всего Запределья. И все это ради того, чтобы вся власть оказалась в моих руках. Чтобы все, кто населяет Запределье, склонились предо мной! Чтобы все боялись, любили, уважали и почитали только меня! Чтобы жили и умирали за меня!!! И тогда Пылающий Легион падет, а Запределье станет свободным от его гнета. И тогда Шаттрат поймет, кто его спаситель и встанут предо мной на колени, прося прощения. Тогда во всем Запределье будет царить мир и порядок под моей правящей дланью. И я докажу как ОНИ жестоко ошибались во мне… Вот моя цель. Чет я разгорячился не на шутку…к чему бы это? Черт с ним! Итак, мой многоуважаемый автор. Думаю, вы увидели на моей примере, какие должны быть настоящие герои. А теперь спросите у своего главного героя: есть ли в нем что-то из выше перечисленного? И даже если нет трех последних составляющих – это не страшно. Страшно когда у персонажа нет цели, тогда получается, что он существует в произведении бесцельно, бессмысленно. И возникает вопрос: зачем тогда о нем писать? Далее. Теперь вспомним о поведении и взаимодействии главных героев с остальными персонажами. Лично у меня возникает такое ощущение, что главные герои супер-мега-имба и центр всея Мирозданья, а все остальные бездари\придурки\жалкие черви\ничтожества\крабы\нубы (нужное подчеркнуть). Чего стоит сценка в деревни на следующее утро или отношения между Блэйзардом и Теоном после заварушки в Златоземьи. А о тех трех несчастных, что пошли с Теоном я вообще молчу. Можно вообще их не брать с собой, так как никакой существенной роли в сюжете они не сыграли. Так же меня поражает осведомленность некоторых персонажей относительно истории мира. Даже если я посреди ночи разбужу того же Блэйзарда и спрошу: «Кто я?» А он мне ответит: «Ты Иллидан Ярость Бури брат-близнец Малфариона Ярость Бури. Охотник на демонов, Предатель, Владыка Запределья…» и ещё целую кучу всего, чего я сам о себе не знал, то я ни чуточку не удивлюсь. А теперь, как сказал бы любой каннибал, самое вкусное. То бишь сама оценка исполнения автором произведения. Сюда входит орфографический, лексический и логический аспект произведения, так как на остальные аспекты, я боюсь, меня не хватит. Начнем с самого простого. Первое. Орфография. Ошибки есть, и много. Так что мой вам совет, многоуважаемый автор, орфографический словарь в руки и вперед на просторы написанного вами Азерота. И если честно, меня удивили некоторые слова, которые по каким-то неизвестным причинам были разорваны дефисом. Так же есть несоответствие во времени и падежах в некоторых предложениях. Второе. Лексика. А точнее нарушение антуража средневековья современными словами. Самые грубые из них: массовка, стоматолог и бомж. Этих слов вообще не существует в Азероте! И лучше их вообще не употреблять. Но если вам, мой автор так хочется написать их, то замените их синонимами, которые лучше всего подходят под временные рамки. «Массовка» заменить на «компания» или «банда», «бомж» (это вовсе аббревиатура) на «бродяга», «бездомный». А «стоматолог» такой профессии даже не существует. А если у кого-то болит зуб, то он идет к цирюльнику и тот больной зуб вырвет и ничего больше не болит. Третье. Самое злостное. Логика, или то, с чем многие не дружат. Дорогой, мой, многоуважаемый автор, глядя вам в глаза, я хочу задать вам один простой, но очень важный вопрос. Не отворачиваемся и смотрим мне в глаза. Так вот я задам вам простой вопрос, а вы дадите мне честный ответ. Только смотрим мне в глаза. Смотреть в глаза, я сказал! Не будите во мне Саргареса, и не вздумайте соврать, я мысли читать умею, и ложь быстро выявлю. Так вот вопрос очень простой: «Вы хоть понимаете, что пишите?» Что-что? Вы понимаете! Врете, как пить дать, врете. Ну-ну, не надо глазки опускать… Все равно я знаю, что большую часть из того, что вы накропали вы совершенно не понимаете. Словосочетания, обороты, сравнения, метафоры… вы совсем не знаете, что они означают и куда их применить, но все равно используете, так сказать для поддержания «крутости» текста. Это плохо. Это не уважение ко мне – искушенному читателю. Вот объясните мне всю эту несуразицу: «..спёкся от навалившегося груза». Это вообще как можно спечься от груза? Или вот «затмевая своим числом всё» и это говорится про наступающую нежить. У нежити есть новое оружие под названием «число» которым они все затмевали? Если же имелось в виду количество, то так и надо было писать: «затмевали своим количеством всё» или «заполняли собою всё». Или вот ещё перл: «..пыльного тракта, что узкой лентой..» По сути, тракт не может быть узким, на то он и тракт, чтобы на нем могли две телеги разъехаться. Узкой может быть тропинка или дорожка, но не большак. Вот ещё бессмыслица: «зеленый юноша», «поношенные лохмотья» и «прозрачный воздух». Этого не может быть. Юноша не может быть зеленым, так как и так юн и неопытен. Лохмотья не могут быть ношеные, так как и так разорваны в клочья. А воздух может быть чистым, грязным, задымленным, но он всегда будет прозрачным по определению. И ещё одно: «громко прошептал». Как?! Как можно громко шептать. Я понимаю громко кричать и тихо шептать, но громко прошептать – это все равно, что написать «мужественная женщина». Опять таки мужественной женщины не может быть. Она может быть храброй и смелой, но ни как не мужественной. Мужественным может быть только мужчина. Так и здесь. Шептать можно тихо и очень тихо, но ни как не громко, тогда это уже не шепот, а разговор. И таких перлов довольно много. Вот один из моих полюбившихся перлов, где пара запятых решала бы все, если бы стояли на своих местах: «…выехав вперёд и развернув плавным движением руки коня, обратился к воинам:…» Я долго катался под столом в истерики, и до сих пор посмеиваюсь, как только вспоминаю «руки коня». Обобщение. Что я могу ещё сказать, кроме как: «Вы не готовы!», чтобы закруглить всю эту рецензию в виде стены текста (хотя, это уже не рецензия, а целое эссе). Да понимаю, увлекся, но лишь вам на благо, мой многоуважаемый автор. Возможно, скажу то, чтобы вы продолжали «творить», зачатки писателя у вас есть. И вы и дальше будете радовать, и веселить меня своими перлами, а может быть, вы сочините что-то более стоящее, либо же забросите это дело. Но не мне решать. Пожелаю лишь вдохновения, мой многоуважаемый автор. Дата: 15 день восьмой луны 11-го года после открытия Темного Портала. Автор рецензии: Иллидан Ярость Бури Совершенно не изменившись в лице, демон положил на место клавиатуру, и допив «чаёк», посильнее оттолкнулся ногой от стола и уехал на стуле на кухню за дополнительной порцией «чая». |
| |||
| |||