|
   |
| Модератор форума: No_MaTTeR |
| Форум Полезное Истории WoW "В Небеса" пролог, главы 1-5. (рассказ) |
| "В Небеса" пролог, главы 1-5. |
Часть I Пролог: “Зависит от Стороны Монеты” Прохладная, словно родниковая вода после изнуряющей жары, ночь опустилась на истерзанное жестокой битвой пустынное поле, влажное от росы, крови и слёз. Никого не осталось, никто не подавал признаков жизни, даже мир вокруг – окрашенный, вымазанный, будто нарочно, в амарантовый цвет, пустой и чуждый ко всему – точно замер. Не стрекотали ночные насекомые в кустах, не мельтешили перед самым носом наглые, прожорливые до неприличия, комары, не раскрашивали листья растений в причудливый желтовато-зелёный цвет, оттенённый ночным мраком, точно маленькие фонарики во тьме, светлячки. Высокое костлявое существо в тёмно-фиалковой мантии, изодранной и старой, парило над разорванными в клочья, словно ненужная бумага, телами, и хлюпающая земля под ним покрывалась тонкой коркой белёсого льда, хрустящей под кожаными сапогами широкоплечего человека, шедшего рядом. Его тёмно-каштановые волосы, подёрнутые сединой прошлых лет, оставшихся где-то далеко за могучей спиной, были коротко “по-бойцовски” подстрижены. Маленькие карие глаза, посаженные через чур близко друг к другу, глядели во тьму, словно видели там нечто особенное, невидимое более никому. И кто знает, быть может, так и было. – Моя часть сделки выполнена, смертный, – ледяной голос вернул задумавшегося человека в настоящее. – Настал твой черёд. – Настал, – согласился он. – И клянусь своим мечом, – он указал большим пальцем на левое бедро, где в так его шагам слегка покачивался широкий меч, укрытый чёрными, как сажа, ножнами, – я закончу начатое. – Не сомневаюсь, – усмехнулось существо в тёмно-фиалковой мантии. – У тебя всё равно нет иного выхода. – Выход есть всегда, другой вопрос, где его искать. – Ты можешь его искать только либо в исполнении, либо в смерти. – И ты уже знаешь, что я выберу, не так ли? – Да, – коротко ответило существо, продолжая усмехаться. Впрочем, об этом можно было судить разве что по его тону, ибо лицо так таковое у существа отсутствовало – глубокие пустые глазницы, из которых сочился слабый серебристо-голубой свет, заменяли глаза. А освобождённая от плоти челюсть, белая как свежевыпавший снег, тихо щёлкала при каждом слове, непонятным образом извлекаемым существом наружу при отсутствии языка, лёгких и голосовых связок. – Твой выбор всегда будет колебаться у черты обогащения и выживания. То есть, ты выполнишь контракт, если он обернётся для тебя золотой стороной монеты судьбы. – О, да, ты чертовски прав, некромант. – Я всегда прав, – не без надменности заметил некромант. – Ты приступишь завтра же. Сегодня ты остановишься в деревеньку неподалёку, в Красногорье. – Зачем? – осведомился воин, сводя брови к переносице. – Так уж сложились обстоятельства, что моему Господину нужен один человек... – некромант осёкся. – Ты втрёшься к нему в доверие и приведёшь прямиком в мои лапы, попутно выполнив свою часть нашей сделки. Встретимся в Златоземье, воин. – Как я его узнаю, интересно знать. – Я подскажу тебе, когда ты доберёшься до места. На всё про всё у тебя времени три недели. Постарайся уложиться в этот срок. – Обязательно. Некромант сверкнул синеватыми искорками глаз, а затем вознёс костлявые руки к мутно-фиолетовому небу, его с ног до головы окутала переливающая красными огнями аура, ещё мгновение он внушительной худощавой фигурой возвышался над воином, а потом просто растворился в прозрачном воздухе. – Обязательно, – повторил воин, сплюнув на то место, где только что находился некромант. – Вот только как я выполню свою часть сделки – зависит от стороны монеты, выпавшей мне, – теперь настал его черёд усмехаться. Глава I: "Новый Рассвет" Ярко-алая предрассветная полоса на горизонте говорила лишь об одном: ночью пролилась кровь и при том не малая. Солнце лениво выползало на ещё тёмно-синий небосклон, даря свои золотые лучи и их тепло Азероту, медленно пробуждающемуся ото сна минувшей ночи. Западный ветерок весело поигрывал пушистыми кронами деревьев, величественно возвышающимися над лугами и мощёными серым камнем дорогами. Послышались первые трели ранних птах, в лесу зашелестело зверьё. И всё было бы как обычно, если бы не... – Они ушли! – громко прошептал крестьянин, стоявший у узенького оконца местной часовни. – Настал рассвет. Нечисть отступила! Некоторое время в небольшом зале, полном крестьян, ремесленников, охотников, немногих путников и старого священника, молча молившегося у небогато украшенного алтаря, окружённого четырьмя свечами, царила абсолютная тишина. Сказать трудно, сколько так длилось, пока один смельчак, наконец, не подошёл к двери и не начал разбирать завал из скамеек для прихожан и всевозможного хлама, который только оказался в поздний час под рукой. Вскоре к нему присоединились ещё несколько. Когда с баррикадами было покончено, люди осторожно сняли металлический засов с массивной деревянной двери – понадобилось усилия нескольких человек, чтобы сдвинуть эту штуковину с места. Однако стоило двери со скрипом открыться, как многие пожалели, что решили выйти на-ружу... Те несчастные, что с наступлением сумерек не успели забежать в часовню, лежали теперь разорванные на куски, обглоданные, с выражением страшной муки и неописуемого страха, застывшим на их лице в момент ужасной гибели, коей не пожелаешь даже злейшему врагу. – Проклятие! – выругался Теон, проходя мимо слетевших с петель дверей и выбитых окон. На первый взгляд, кроме имущества большинства местных жителей и тех, кому не посчастливилось вовремя укрыться за надёжными дверями часовни, больше ничего не пострадало. – Странно всё это, – задумчиво произнёс он. – Странно, что нежить оставила дома, как есть, за исключением того, что перевернула всё внутри вверх дном? – спросил Блэйзард, следуя за своим другом. – Да, это действительно странно. – Вывод напрашивается сам собой, – встрял в разговор двух друзей шедший мимо убелённый сединами воин, с одноручным мечом у широкого кожаного ремня и в потрёпанном временами, выцветшем на солнце, синем плаще. – Они что-то искали. – Вы кто, позвольте узнать? – перевёл взгляд с домов на воина Теон. – Я, как и вы, здесь проездом. Зовут Гарей. И поверьте, мне не менее интересно узнать, зачем нежить ни с того ни с сего, взяла вдруг да и напала на мирную деревеньку. А вы, простите? – Я Блэйзард, а он Теон. Мы недавно поступили на службу в ряды солдат Штормграда. А направлялись мы по поручению, да решили остановиться здесь на ночлег, а оно вона как обернулось. – Ну что ж, господа солдаты, – промолвил Гарей, как-то странно ухмыльнувшись. – Я считаю, что узнать, кто стоит за нападением, и, самое главное, для чего оно вообще понадобилось – наш долг. – Интересно, каким это образом вы собираетесь выяснять всё выше сказанное? – Теон насупился и наградил Гарея холодным, оценивающим взглядом. – Самым что ни на есть простым. Я собираюсь дождаться следующей ночи, но не прятаться в часовне, а встретить умертвий лицом к лицу, так сказать. – Во-первых: а что, если это нападение окажется единичным. Во-вторых: даже если оно повторится, то это же чистейшее самоубийство! – Возможно. А возможно и нет. Но, так или иначе, я предпочту действовать, а не сидеть, сложа руки, господин Теон, если не ошибаюсь. Если вы когда-нибудь достигните моего возраста, то быть может, поймёте, что значит быть настоящим воином. Теон сузил глаза, его пальцы судорожно сжались в кулаки. Блэйзард заметил, как его правая рука медленно ползёт к прикреплённому на бедре мечу, и поспешно сменил тему разговора, стараясь разредить обстановку. – Так что вы предлагаете? – Вот это уже другой разговор, – усмехнулся Гарей, бегло глянув в сторону правой руки Теона, но не подав вида, что что-либо заметил. – Нужно поискать в этой деревеньке смельчаков, которые разделяют нашу с вами, – Блэйзарду показалось, что старый воин сделал на последних словах небольшой акцент, – точку зрения. А потом подготовиться к грядущей ночи... Так они и поступили. Не смотря на всё больше и больше нарастающее недовольство Теона, Блэйзард прихватил его с собой и направился на главную площадь, как это место здесь называли. На самом же деле, так называемая «главная площадь» представляла собой небольшой пустырь меж неровным рядом деревянных домов, где величественно высилась виселица, на которой, вероятно, казнили местных преступников. Бросив на сооружение косой взгляд, Блэйзард остановился перед ней и повернулся к народу, чьё число нарастало всё больше, по мере движения солнца на небосводе. Трупы поспешно убирали с улиц, разломанные в щепки элементы мебели и всего прочего, что не пережило эту ночь, вытаскивали из домов и сваливали в большую кучу за оградой деревни. Блэйзард мысленно отметил, что древесины там не меньше, чем на тонну. – Местные жители! – громко произнёс он, возвысив голос на столько, что его в этом захолустье мог услышать каждый. – У нас есть основания полагать, что минувшее ночное нападение нежити на вашу деревню... – У кого это «нас»? – крикнул какой-то старикашка в поношенных лохмотьях. – У меня, моего друга, – Блэйзард указал на Теона, стоявшего позади него, – и опытного воина. Так вот, по нашему мнению, нежить не нашла чего искала и есть немалая вероятность, что этой ночью она вернётся вновь. – И что же ей было нужно, позвольте спросить? – встряла грудастая женщина, чрезмерно размалёванная косметикой, которой она явно не слишком-то умела пользоваться. Подолы её некогда роскошного платья, несомненно доставшегося по наследству, ибо иначе и быть не могло, раскачивались в такт её лишённым всякой грации движениям, подметая пыльные улицы. – Поверьте, добрая женщина, меня, как и моих друзей, это интересует не меньше вашего. И именно поэтому мы хотим набрать из вас добровольцев, чтобы остаться ночью снаружи и дождаться прихода мертвяков. – Спятил, мальчишка! – снова выкрикнул дед в лохмотьях. Блэйзард посмотрел на его лицо и понял, как ему повезло, что он стоит поодаль от старикана, потому как увидел, что этому самому деду не мешало бы почистить зубы для начала, а потом уже сходить к стоматологу. Хотя люди с зубами пострашнее боятся ходить к ним, и не зря. Блэйзард сам испытывал мало удовольствия, когда ему однажды дови-лось присутствовать на приёме у одного такого... – Мы вас не принуждаем нам помогать. – А надо бы, – тихо буркнул Теон, так, что слышал его только Блэйзард. – Будь моя воля, они бы все уже стояли в очередь на эту виселицу. – Если есть желающие – те, кому не безразлична судьба вашей деревушки – то прошу вступить в наши, так сказать, ряды. Остальных же просьба не донимать меня своими недовольствами! – Ты нас ещё учить вздумал! – не унимался дед. Блэйзард молниеносным, отработанным до рефлекса на долгих тренировках в казарме, движением положил руку на длинную рукоять меча, притороченного к поясу, однако вынимать не стал. Старикашка, заметив это, проворчал что-то нецензурное, явно оскорбив Блэйзарда всеми известными ему бранными словами, однако спорить дальше не стал. – Итак, время на раздумья у вас почти нет: на закате мы ждём всех желающих у дверей часовни. Тщательно всё взвесьте и... заключите для себя, какое меньшее зло выбрать. А потом уже прячьтесь в церкви, под кроватью, в шкафу – где хотите. Только знайте: мертвецы вас чуют. Они не ведают ни жалости, ни усталости, ни прочего, присущего нам, простым смертным. И то, что вся нежить таинственным образом исчезла с наступлением рассвета – счастливая случайность, не более. Блэйзард слегка поклонился в знак прощания кучковавшейся вокруг толпе и направился с грязного пустыря, ошибочно именуемого главной площадью, туда, где как он знал, будет ожидать их Гарей. Теон выругался и последовал за ним. Они, широко шагая по изрезанной колеями просёлочной дороге, направлялись к тутошнему кладбищу, что лежало на самой окраине, за последним кособоким домом, одиноко таящимся под раскидистым вековым дубом, непонятно каким вообще образом прижившемся здесь. И с каждой новой минутой, проведённой Блэйзардом в этом захолустье, он всё больше жалел, что для ночлега выбрал трактир именно этой деревушки. Если бы он не стал спорить с Теоном, они бы пошли дальше и остановились в Приоземье, месте, где нежить не прошла бы однозначно, хотя бы потому, что там полно солдат. Однако ж нет. Он настоял на том, чтобы остаться здесь, в чём раскаивался полностью. Да, теперь им придётся разбираться с напастью нежити, чья активность в последнее время растёт как на дрожжах и, если верить слухам, не только здесь. Мертвецы активно зашевелились в Чумных землях, а это уже не сулило абсолютно ничего хорошего, ибо последнее их пришествие несколько лет назад, когда пал Лордерон, унесло слишком много жизней и погубило целое королевство, в буквальном смысле изничтожив его, оставив лишь дымящиеся руины и окровавленную корону монарха у подножия его собственного трона... Просёлочная дорога под ногами сменилась пыльной тёмно-оранжевой землёй, явно сильно нуждавшейся во влаге, коей тут весьма и весьма немного. Красногорье, названное так за тот самый цвет почвы, вообще было очень засушливым и унылым на пейзажи районом королевства Штормград. Вот, наконец, показался низенький металлический заборчик местного кладбища. Каменные надгробия могил, запылившихся и, несомненно, очень старых, хотя скоро их число пополнится как минимум на добрый десяток свежих, нисколько Блэйзарда не привлекали, и он понятия не имел, почему Гарей выбрал именно это место для встречи. – Долго вы, – произнёс Гарей, через плечо, глянув на Блэйзарда и Теона, вошедших на священную землю через ржавые ворота. – Ну и как обстоят дела? – Судя по их минам – не важно, – немного помолчав, ответил Блэйзард. – Некоторые оказались даже враждебными. – Да, – вздохнул Гарей. – С каждым новым рассветом жизнь, увы, не становится проще... Блэйзард мысленно согласился со старым воином. Да. Да, так и было. Конечно, он ещё слишком юн, для жалоб на тяжесть жизни, но чтобы там не говорили, каждый новый день, особенно в штормградских казармах, превращал его существование в сущий ад. А иногда он сам был не прочь провалиться в огненную обитель стихий к самому Рагнаросу, ибо причин тому, как правило, хватало с лихвой. Ему, как и основному большинству людей, хотелось ничего не делать, забыть о службе, об обязанностях, которые она несёт, о приказах, да и вообще обо всём. Просто вернуться домой, в Златоземье, и жить себе припеваючи, не волнуясь ни о чём. Ах, если было бы всё так просто... Но это лишь сладкие розовые мечты, а его окружает суровая действительность, от которой отворачиваться себе дороже. Несмотря на всё нежелание и лень, он продолжал нести службу, продолжал выполнять приказы и прочую рутинную работу, а вот сейчас и вовсе собирался принять бой с нежитью. Куда катится мир?.. – Ладно, – хриплый голос Гарея вырвал Блэйзарда из размышлений, – у нас перед ночью ещё есть кой-какие дела. – Это какие же? – поднял голову Теон. – Если опять уговорить ещё кого-то, то извольте, но я умываю руки. – Нет, на сей раз нужно натаскать какой-нибудь пищи для огня. Большого огня. – Там, неподалёку от пустыря... – Где? – Рядом с главной площадью, – нехотя поправился Теон, – местные скидывают весь свой хлам, раздолбанный мертвецами. Там полно всевозможных шкафов без дверей, тумбочек, комодов с поломанными ящиками, засранных стульев и всего такого прочего. Думаю, этого будет более чем достаточно для твоего «большого огня». – Да, думаю достаточно. Окажите мне услугу, перенесите весь этот хлам в овраг, что лежит чуть севернее кладбища, на котором мы сейчас так любезно беседуем. Остальное я возьму на себя. – «Остальное» – это найду спички? – Почти, – сверкнул глазами Гарей. – Я найду масло, чтобы поджечь всё это чудо. Закат привычно догорел, подарив этому миру последние отблески красно-кровавых лучей уже почти исчезнувшего за горизонтом оранжевого диска солнца. Начинало холодать. Несмотря на то, что вокруг стояло достаточно жаркое лето, холод этот отнюдь не был летним. Он пробирал до костей и это-то неподалёку от Красногорья, места, где даже зимой снег не выпадает! Всё это не предвещало абсолютно ничего хорошего... Ветер зловеще завывал где-то вдалеке и от всего этого по спине Блэйзарда пробежались мурашки. Ему ещё ни разу не доводилось биться с мертвецами – только с орками и то на границе, так что это сражение станет эталоном для всех других, если он, конечно, выживет. Он стоял рядом с массивной деревянной дверью часовни, которую местные жители считали теперь чуть ли не единственном на всём белом свете спасением от чёрной напасти, выползшей неизвестно откуда и непонятно по каким причинам убивавшей их. Все они, подобно корабельным крысам, стремились покинуть судно до того, как оно нахлебается воды и пойдёт ко дну. А в данном случае, единственным спасительным остовом, что не затопила чёрная вода, являлась эта часовенка. Впрочем, Блэйзард сомневался, что это маленькое каменное (единственное подобное строение во всей деревне) здание устоит под натиском солдат Тьмы, если им вдруг надоест рыскать по итак уже полуразрушенным домам. Подобно цунами, они обрушаться на тонкие, пусть и каменные стены и захлестнут церквушку вместе с крышей и всеми, кто находится внутри. Прятаться – значит умереть... – Итак, учтите, что ваше решение отныне неизменно, – безразличным голосом сказал Гарей, придирчиво осматривая тех немногих, кто всё же решился встать за небольшую деревушку на окраине владений Штормграда. – Сейчас вы ещё можете вступить в церковь и спрятаться за надёжными дверьми. Если же вы решите остаться и биться, а не как трусливые псы забиваться в угол в ожидании спасительного рассвета, то я посвящу вас в свой план. – Никто не дрогнул. Блэйзард заметил, как глаза некоторых метнулись в сторону закрывающихся дверей часовенки, как жадно они блестели, когда последний лучик света, исходящего изнутри часовни, рас-творился во мраке надвинувшейся ночи, однако они не шелохнулись и это, определённо, удовлетворило ожидания Гарея. – Замечательно, в таком случае, давайте, для начала, представимся. Меня зовут Гарей, я, скажем так, воин со стажем. – Я Блэйзард. – А я – Теон. Мы начинающие солдаты, однако, уже побывавшие в паре стычек... – он загадочно улыбнулся и далеко не самой своей хорошей улыбкой. – Я Гарден, он, – человек указал на рослого мужчину справа от себя, – Вейс, а вон тот – Дик. Мы крестьяне и не слишком-то умеем обращаться с оружием, но от этого наша решительность не меньше! – гордо закончил он, хотя выражение лица Гарея по-прежнему выражало отнюдь не положительное мнение о всей решительности этих крестьян вместе взятой. – Мы ремесленники, – сказал ещё зелёный юноша в лёгкой льняной курточке и точно таких же брюках, показывая на себя и человека едва ли старше его самого. – Я Эбвин. – А я Кайл. – Ну а вы? – Гарей вопросительно посмотрел на двух людей, облачённых в кожаные доспехи, за чьей спиной висели полные стрел колчаны и длинные деревянные луки. – Щас догадаюсь – охотники. Верно? – Да, – подтвердил один. – Я Ларк, он Джон. – Вот и познакомились, – улыбнулся Гарей. – А теперь к делу. Вы нужны скорее для массовки, нежели для настоящего боя, однако если что-то вдруг пойдёт не так, то боюсь, вам придётся, как следует взяться за оружие. – Он пошёл вперёд, жестом приказывая всем остальным следовать за собой. – Здесь неподалёку лежит достаточно глубокий овраг. Мы уже натаскали туда досок и сухих веток, при том – прилично. Несколько бочек с маслом пришлось также взять у проезжавшего сегодня днём через деревню купца, но в виду отсутствия денег, я взял их... взаймы. Так что все приготовления закончены. Мы заманим мертвецов в овраг и... – Устроим фейерверк! – докончил за него Теон. – Именно. Ваша же задача укрыться неподалёку за деревьями, а ещё лучше на них, – он поднял глаза вверх, туда, где темнели кроны могучих сосен и дубов, – ибо нежить обладает весьма неплохим чутьём на всё... отличающееся от неё. – Хотел бы я уметь не чуять их запашка, – усмехнулся Теон. – Да, аромат не из приятных, соглашусь. Но делать нечего. Нужно же кому-то заниматься этими выродками. И повторюсь, если хоть что-то пойдёт не в соответствии с достаточно простым планом, немедленно спускайтесь вниз и вступайте в открытый бой. Единственное исключение для охотников. Они могут продолжать играть в белок и закидывать нежить орехами и желудями, – Ларк кашельнул, – вернее стрелами, – хмыкнув, поправился Гарей, удовлетворившись выражением лиц двух охотников. Блэйзард мягко ступал кожаными сапогами по сухому красноватому грунту, кольца кольчуги негромко позвякивали при каждом его новом шаге, а меч, покоящийся в ножнах у пояса, вторил им. Он медленно ступал за Гареем и Теоном, за крестьянами, ремесленниками и охотниками – позади всех остальных, стараясь насладиться каждой секундой, каждым мгновением, каждым новым вздохом, ибо понимал, что любой из них в скором времени может оказаться последним. Он взял на себя роль приманки, роль того, кому Смерть посмотрит в глаза, и он знал, как будет ощущать лицом, спиной, руками и ногами, разумом и сердцем её холодное ровное дыхание, её роковую поступь, её быстрые и грациозные удары, нацеленные на его самые потаённые страхи, надежды, мечты... Нацеленные на то, чтобы убить его, забрать жизнь и душу, и заставить весь мир сделать вид, будто его, Блэйзарда, никогда в нём и не существовало. Он не знал, почему на душе у него сейчас так скверно. Не знал, почему воздух кажется ему вязким. Не знал, почему в голове вертится лишь одна нагоняющая необъяснимый панический страх мысль. Не знал, отчего у него столь нехорошее предчувствие... Да и не был уверен наверняка, хотел ли он всё это узнать, ибо как говорят мудрецы: «счастье в неведении». – Стемнело, господа, – вдруг произнёс Блэйзард, печально посмотрев на горизонт, нарушив повисшую тишину. – Мужайтесь: смерть на самом пороге!.. *** В сгущающихся сумерках мучительно долго висела напряжённая тишина. Звери и птицы больше не шуршали в листве кустарников и деревьев, не пели вокруг, а храбрецы, добровольно вызвавшиеся на борьбу с нежитью, хранили гробовое молчание, бесшумно наблюдая. Лишь их тревожное дыхание да частое сердцебиение слышались в глухой, пропитанной насквозь зловонием смерти и полной ужасов ночи. А теперь до кучи ещё и другой запах прибавился... Пробирающий до дрожи, отдающий затхлостью и смрадом разлагающейся плоти, имеющий омерзительный сладковатый привкус. Вскоре стали разборчивы невнятное бормотание и шаркающая неуклюжая походка мертвецов. Уже совсем рядом... Но теперь уже поздно, да и некуда отступать. Ворота церкви надёжно закрыты изнутри, дома – бесполезная куча досок и камня на пути у солдат Тьмы, а от чутья на всё живое нет спасения даже за несколько миль. Блэйзард посмотрел на Гарея и, увидев на его лице безмолвный сигнал к началу, принялся за работу. Он знал, что от большинства местных, прячущихся в листве деревьев, не будет абсолютно никакого толку, но вот из двух охотников, вооружённых длинными луками и действительно умеющими из них стрелять, можно выжить какую-никакую выгоду. А любая помощь в бою, пусть даже самая незначительная, имеет шанс оказаться, несмотря на всю свою незначительность, значительным перевесом на весах победы. Также он знал, что и от Теона следует ожидать неплохой поддержки, ведь он был одним из лучших фехтовальщиков в их старой казарме, что стоит в долине Североземья. Только сейчас Блэйзард понял по-настоящему, как ему не хватает суровых, однако от этого не менее полезных наставлений лейтенанта... Запалив факел, Блэйзард, как можно сильнее размахивая им, выбежал на середину пыльного тракта, узкой лентой из потрескавшегося от температур и времени серого камня соединяющий эту деревушку с Приоземьем и другими, более мелкими поселениями, лесопилкой и карьером, который теперь так облюбовали кобольды. Этот небольшой огонёк должен был привлечь внимание мертвецов. И привлёк. Что ж, одно хорошо – первая стадия плана прошла успешно. Теперь оставалось только бежать. Бежать к оврагу, а до него путь неблизкий, хотя когда тебя преследуют толпы умертвий, визжащих и воняющих хуже самых грязных бомжей, раз-махивающих острыми, как бритва, когтями и кривыми, погрызенными коррозией, клинками, страх сам подстегнёт тебя бежать так быстро, как, возможно, ты никогда в своей жизни ещё не бегал. И это факт. Блэйзард сам в этом сумел убедиться на практике, буквально перепрыгивая с места на место, стараясь не упустить и секунды, что в любой момент могла оказаться последней, ведь для этого достаточно одной незначительной ошибки. Всего лишь одна ошибка, будь то неверный расчёт расстояния до оврага или же какой-то незаметный камень посреди дороги, и весь план рухнет, оборвав его, Блэйзарда, жизнь. Спиной он почувствовал что-то и тут же отскочил в сторону, а мгно-вение спустя увидел горящие синевой глаза и зловеще сверкающий во мраке ночи клинок, со свистом рассёкший воздух как раз в том месте, где Блэйзард только что находился. Послышался цокот копыт. Лошадь стремительно приближалась к нему, и это поселило в Блэйзарде новый страх. Гарей, он и Теон до мелочей продумали план этой битвы, но они не учли того, что участие в ней станет принимать всадник, а вернее несколько. Хрип лошади, звон извлекаемой из чёрных ножен стали, эхом отдающийся в ушах, и неожиданно просвистевшая у самого его уха стрела. Но целью её оказался не он, а его преследователь. Всадник не издал ни единого звука, он просто мешком повалился из скрипнувшего седла на пыльную землю, о чём можно было судить по характерному звуку и резко затормозившей лошади. «Вот и охотники пришлись к месту», – подумал про себя Блэйзард, перепрыгивая через очередное поваленное дерево. Теперь он со всей доступной скоростью бежал через небольшую рощу, где и лежал этот треклятый овраг. Однако убийство одного всадника его радовало недолго, ибо уже через минуту на него налетел другой. Блэйзард оказался вне досягаемости стрел двух охотников, поэтому оставалось биться самому, своими силами. Его клинок сверкнул в тусклом желтоватом огне факела и встретился с другим мечом. Этот удар чуть не сбил Блэйзарда с ног, и не удивительно, ведь его противник восседал на боевом мускулистом скакуне, нанося его с разгона, свысока. Он споткнулся, но всё же удержался от падения и резко остановился, пропустив чёрного всадника вперёд себя. А затем, вложив весь свой вес в клинок, рубанул что было силы по задним ногам лошади. Кости громко хрустнули, скакун бешено заржал и, перекувыркнувшись, упал на землю. Седок покатился, скрипя зубами, но тут же вскочил с мечом наготове. Блэйзард гляну через плечо, к нему приближался ещё один всад-ник. Он сделал вид, что не заметил его и скрестил клинки в жестокой схватке с тем, что стоял на земле. Финтом, Блэйзард заставил врага подойти к себе максимально близко, занося руку для нового сокрушительного удара, однако чёрный всадник сумел отразить атаку, вольтом уклонившись в сторону и парировав. Блэйзард, закрутившись в пируэте, нанёс серию ударов, которые все, однако ж, оказались успешно отражены. Тогда он решил сделать крюк, и противник клюнул на приманку. Он вынудил его уйти в защиту, а затем рубанул со всей силы в образовавшуюся сверху брешь. Звонко треснул стальной шлем, из широкого разреза от шеи до лба обильно засочилась тёмно-красная кровь. Враг упал навзничь, дрыгая руками, но уже не в состоянии что-либо ими сделать. Снова завертевшись в пируэте, Блэйзард развернулся в сторону стремительно приближающегося всадника и нанёс новый удар мечом, разрубив обе передние ноги коню. Мгновением позже, он в одном длинном прыжке подскочил к ещё не успевшему подняться на ноги чёрному всаднику в столь же чёрных доспехах и потрёпанном плаще и отсёк ему голову, даже не моргнув глазом. На лицо брызнула холодная тёмно-красная, почти чёрная кровь, однако Блэйзард не обратил на это абсолютно никакого внимания, ибо однажды уже побывал в схватке и пострашнее этой. Он вновь побежал к оврагу, метко кинув в голову одному особенно крупному мертвяку почти догоревший факел. Орава нежити следовала за ним по пятам. Но цель уже близко. Вот он, овраг. Блэйзард прыгнул и мягко приземлился на тактично размещённый ранее стог сена, мертвецы чёрно-синей рекою костей и пылающих призрачным огнём глаз хлынули за ним, затмевая своим числом всё. Блэйзард запалил новый факел, специально заготовленный для этого момента, и быстро отбросил его в тот самый стог, на который только что так удачно плюхнулся. Солома тут же вспыхнула ослепляющим после мрака ночи ярко-оранжевым пламенем. Блэйзард удовлетворённо хмыкнув, со всех ног бросился выбираться из полного нежити оврага, ибо знал, что через несколько секунд всё взлетит на воздух. Горючее масло предварительно разлили по всему оврагу, им как следует пропитали землю, множество предметов поломанной мебели и даже сено. Его спину резко обжёг невыносимый жар, он упал и прикрыл голову руками. В ноздри тут же ударил запах палёной плоти и масла. План удался... Неожиданно он ощутил, как земля уходи из-под него, как тёмно-синее небо, усыпанное, точно сотнями светлячками, холодными жёлто-белыми звёздами, превращается в пыльную, почти чёрную от темноты, потрескавшуюся из-за длительного отсутствия дождей почву. Он попытался вырваться, но почувствовал на горле стальную хватку закованной в латную перчатку руки, и только смог прохрипеть что-то неразборчивое. Блэйзард уже прощался с жизнью, как вдруг хватка разжалась, а в виске запульсировала сильнейшая боль. Он хотел крикнуть, но ничего не вышло, в горле пересохло, а из глаз посыпались искры. Ещё несколько секунд он видел перед собой лишь осклабившееся в страшной ухмылке бледное лицо, на котором танцевали отблески большого костра, а где-то вдалеке слышал своё имя, выкрикиваемое кем-то. А потом всё поглотила непроницаемая, приносящая покой и блаженство темнота. |
Глава II: “Стальгорн”
Час прошёл с тех пор, как прокричали первые петухи. Над деревней высоко к хмурым тучам, как ни странно, затянувшим этим утром небо, из обугленного оврага поднимался чёрный маслянистый дым. Ночное зловоние сотен мертвецов доносилось, наверное, до самого Приоземья, если не дальше. Что ж, в таком случае, пусть все знают, что этой ночью состоялась грандиозная и неравная битва, которая всё ж окончилась относительно победой. Плеть отступила, хоть это и стоило не малой цены. Один из охотников, Ларк, был сброшен с дерева и жестоко убит одним из чёрных всадников. Гарден и Вейс, крестьяне, пали от острых когтей вурдалаков – когда их нашли, от тел двух крестьян остались лишь наполовину обглоданные кости. Теон долго глядел куда-то вдаль, туда, где желтоватой лентой убегала за горизонт пыльная дорога. Затем он, глубоко вздохнув, отвернулся и направился в часовню, чьё содержимое вывалилось наружу, как только утро сразило остатки кровавой ночи. Жалкие трусы. Их следовало бы насильно выпихнуть наружу и оставить один на один биться с нежитью. Но всё сложилось по-другому, а теперь-то что толку об этом думать. – Рана глубокая и мы не сможем ему помочь, – вынес вердикт местный лекарь, если, конечно, его можно было так назвать, ибо этот человек всем своим видом и, Теон в этом не сомневался, знаниями о медицине утверждал обратное. – Я наложил повязки и дал ему макового молока, но это всё, что в моих силах. – Не сомневаюсь, – холодно ответил Теон, не наградив «лекаря» даже полным презрения взглядом, что, впрочем, едва ли имело смысл. – Можно с ним поговорить? – Думаю, да, – после короткого колебания, произнёс тот. – Хорошо. Теон рукой сдвинул с прохода лекаря и вошёл в узкую комнату, с одним единственным окном под самым потолком и скудным количеством предметов мебели. А конкретно: жесткая деревянная кровать столетней давности, ходящая ходуном тумбочка у изголовья и трухлявый стул, на который Теон не рискнул садиться. Проведя оценивающим взглядом по коморке, иначе это помещение назвать было трудно, он подошёл к лежащему в неопределённом состоянии между забытьем и реальностью Гарею. Его правый бок туго перетягивала покрасневшая от большого количества крови повязка, на лице от пересохших губ до левой брови багровой чертой зиял страшный шрам, оставленный чем-то явно зазубренным. – Теон, – голос Гарея звучал хрипло и как-то непривычно. – Чем всё кончилось? – Двое крестьян и охотник мертвы, – он не запомнил их имён, да и, на самом деле, не особо-то старался. – Блэйзард пропал. Нежить перебита, либо отступила восвояси и вряд ли сюда ещё вернётся. – Найди его, – облизнув губы, сказал Гарей. – Он нужен ещё на этом свете... – Теон тут же понял, кто этот «он». – Откуда такая уверенность, что он ещё жив? – Его оглушили в бою, и оглушили намеренно. Я видел это, а потом сцепился в схватке с одним из всадников и... оказался здесь. Они забрали его неспроста. Найди его, – повторил он, – и верни... – выдохнув, Гарей бессильно опустил голову на тонкую пыльную подушку и провалился в беспамятство. Теон постоял ещё минуту, задумавшись, а потом развернулся и вышел за дверь. Пройдя мимо лекаря, он направился к остаткам отряда, отважившегося ночью встать на защиту деревни. Кто-то из них чудом пережил эту ночь и за это получил признание среди местных, а кто-то, помимо всего прочего, потерял друзей и близких. Но, так или иначе, они достойны уважения, и Теон надеялся, что хоть кто-нибудь из них захочет оправиться с ним на, обещающие быть долгими, поиски пропавшего друга... – Ну, так что? – нетерпеливо проговорил он, глядя на небольшую кучку людей, съёживающихся пол его тяжёлым взглядом. – Кто-нибудь из вас ещё не спёкся от навалившегося груза? – в его вопросе явно слышалась издёвка, насмешка. – Нежить забрала моего брата, – вышел вперёд охотник, чьё имя, что не удивительно, Теон в очередной раз запамятовал. – Я пойду с тобой и отомщу за его смерть. – Моих друзей тоже забрала нечисть, а тут меня ничего не держит. Я пойду с тобой! – поддержал один из крестьян, кажется, Дик или как-то так. – Я тоже пойду, – высунулся ремесленник Эбвин. Он был единственным, кого Теон точно запомнил, как зовут. Да, определённо, с именами надо что-то делать... – А ты? – выдержав недолгую паузу, спросил Теон, уставившись на Кайла. Однако тот не удостоил его ответом. Он только пробормотал что-то невнятное и уставился в землю. – Значит, нет. Что ж, раз так, то передай своим сыкливым родственничкам, что мертвецы сюда больше не вернутся, так что счастливо оставаться. Он отвесил некое насмешливое подобие поклона, каким принято прощаться с высокими гостями в знати, небрежно махнул рукой, в знак того, чтобы согласившиеся разделить с ним предстоящий путь, несомненно, полный опасностей, но не лишённый захватывающих приключений, шли за ним. Отойдя на некоторое расстояние от стен амбара, под которыми он и попытался призвать к совести и чести отважный скот, Теон позволил всем троим вернуться ненадолго домой, чтобы попрощаться с близкими, а заодно собрать кой-какие вещички с собою в дорогу. А дорога теперь пролегала через Пылающие степи, получившие своё название не зазря, потом сквозь Тлеющее ущелье по старинному тракту, который выведет их на необъятные просторы среди заснеженных пик Дун Морога. Если эти чёрные всадники пришли сюда из самых чумных земель, что наиболее вероятно, хотя и непонятно для чего, то преследовать их можно разве что таким путём. Спустя час, возглавляемые и направляемые Теоном Дик, Джон – охотник, имя которого Теон, наконец, вспомнил, и Эбвин двинулись в сторону Стальгорна, столицы дворфов, что лежала за много миль отсюда, надёжно укрытая горами Хаз Модана, дворфийского королевства. Пока они брели по пыльной дороге Красногорья, на которое, в конце концов, обещался пролиться столь долгожданный дождь, Теон не раз задумывался, а не послать ли в Штормград известие о сложившейся ситуации. Однако подумав хорошенько, он пришёл к выводу, что лучше этого не делать, ибо, даже если ответят добром, пока королевская гвардия соберётся на экскурсию в чумные земли, туда просто-напросто больше не будет смысла идти. Миновав на удивление спокойные и тихие в этот раз Пылающие степи, Теон решил устроить привал под несколькими обугленными деревьями, каким-то чудом ещё не сгоревшим дотла. Хотя судя по их внешнему виду, всё к тому и шло. – Отдыхаем не больше часа, я не рискну задерживаться в этих местах дольше, чем необходимо, – проговорил он, спуская с плеч тяжёлый походный рюкзак. – Но солнце уже близится к закату, – изумился Дик. – Мы что, пойдём ночью? – Именно так, – невозмутимо подтвердил Теон, вытащив из рюкзака бурдюк с красным вином и немного острого сыра, по слухам, поставляемого в Восточные Королевства из Даларана. – К сожалению, в вашей деревне не нашлось ни одного пригодного для долгого перехода скакуна, так что извините, но придётся топать на своих двоих. Кстати, кто-нибудь прихватил с собой тёплых вещей? – Все отрицательно помотали головой. – Так я и думал. Не знаю, каким образом мы перейдём через Дун Морог, но одно знаю точно: переход этот будет не лёгким. Холод собачий... – Но в таком случае, может повернуть назад или хотя бы переждать ночь здесь? – не отступал Дик. – Нет, – сухо отрезал Теон. – Ровно через один час, мы продолжим путь. Располагайтесь, господа. Так они и поступили. Забросив в желудок немного еды, и протолкнув её красным вином далеко не лучшего качества, однако, более приемлемого, нежели обыкновенная вода, путники оторвались от горячей пыльной земли, забросили рюкзаки за спины и неторопливым шагом направились вперёд, ступая по почти разрушившейся от вечного жара Чёрной Горы дороге. Теон понятия не имел, кому вообще пришла в голову мысль прокладывать через эти пустыри дорогу, но размышлять над этим оказалось всё ж поинтересней, чем любоваться пейзажами обугленных гор и деревьев, кроваво-красного неба и периодическими извержениями Чёрной Горы, сопровождаемые громом разбивающихся о твёрдую землю раскалённых камней. Вскоре Пылающие степи сменились Тлеющим ущельем, местом, отличавшимся от оставшихся позади степей разве что широким разломом в самом центре, откуда обильными серо-чёрными струями поднимался горячий пар. И пока они шли, ни единой живой души им так и не встретилось. Это настораживало и приносило облегчение одновременно. Теон меньше всего сейчас хотел ввязываться в новые стычки с орками, которых тут обычно пруд пруди, или чёрными драконами, по словам некоторых, иногда пролетающих здесь. Но с другой стороны, если абсолютно никого нет, даже дворфов, часто роющихся здесь в поисках чего-то ценного, это кажется несколько подозрительным... Нужно будет сообщить об этом командованию. Теон так и поступит, как только вернётся назад, в Штормград. В лицо ударил холодный ветер, по телу прокатились мурашки, а зубы неудержимо застучали. Как только они ступили на припорошенную лёгким снежком тропку, выводящую из Тлеющего ущелья в горы Дун Морога, холод стал едва терпимым, но когда путники углубились в покрытые вечными снегами предгорья, оставив далеко позади ущелье и Чёрную Гору, уже скрывшуюся за горизонтом, холод превратился в абсолютно невыносимый. Теон, несмотря на все свои слова, нещадно клял себя, за то, что забыл про тёплую одежду, но эти проклятия едва ли могли помочь ему и остальным согреться. Ночь становилась всё темнее, мороз крепчал. Никто из них не знал, как долго они проблуждали среди снегов, но очнулись они от болезненного сна уже в тепле и уюте, среди каменных серых стен и низких потолков. Теон пошевелил пальцами онемевших от холода рук и ног, и ничего не почувствовал. Кое-как поднеся правую руку к глазам, его тело сотрясла дрожь, когда он увидел, как она распухла и лишилась какой-либо подвижности. Не трудно было догадаться, что все остальные конечности выглядят не лучше этой руки, потому-то он их не ощущает. Теон попробовал встать, но тут же пожалел об этом, ибо адская боль пронзила всё его тело. Занемевшие конечности резко заболели, каждая свечка, каждая лучинка на стенке, казалось, усиливает эту боль, превращает её в сущую муку. Крепко выругавшись, он плюхнулся обратно на довольно жёсткую постель. Было трудно дышать, грудь, словно сковали обсидиановыми цепями, прижали десятком кирпичей или посадили особенно крупного таурена в самом расцвете сил. Приступ кашля чуть не удушил его окончательно. Похоже, что за то время, пока они блуждали впотьмах по глубоким сугробам, надёжно укрывавшими землю белоснежным покрывалом, он успел подцепить воспаление лёгких или ангину, в лучшем случае. Но кто его сюда принёс? Несмотря на достаточно большое количество свечек на тумбочках и лучин на стенах, в комнате царил полумрак, надёжно окутав дальние углы. Теону не представилось возможности, как следует разглядеть место, в котором он таинственным образом очутился, он успел только приметить, что здесь, по меньшей мере, лежат ещё два-три человека. Теон почувствовал, как ко всему прочему, ещё и чертовски раскалывается голова, а потом в глаза потемнело и всё исчезло, наравне с болью, терзавшей всё его тело. В следующий раз он пришёл в себя в полной темноте. Все лучины и свечки не горели, только слабые лучики света проникали в комнату через неплотно закрытую дверь. Пошевелив пальцами, Теон понял, что снова может чувствовать руки и ноги, что нету больше ломающей боли в суставах, что всё прошло. Он сел, на этот раз не так быстро, и, о чудо, не ощутил ни единого намёка на боль в любом из всех её возможных аспектов. Помимо него в комнате больше никого не было. Тогда он осторожно встал на ноги, нацепил на себя элементы одежды, лежащие в ногах его койки, а именно свои старые кожаные штаны, новую льняную рубаху, оказавшуюся немного не подходящей ему по размеру, однако вполне приемлемой и чёрные солдатские сапоги, задвинутые кем-то под самую кровать. Теон распахнул тяжёлую дверь и вышел в залитый жёлто-оранжевым светом коридор. Светильники из грубого железа на каменных стенах пребывали здесь в большом изобилии, и от долгого нахождения в темноте, развеваемой разве что парой лучинок, Теон сощурил глаза. Архитектура сначала показалась ему не знакомой, но потом он признал в ней мотивы дворфов. И не прогадал. Вывод напрашивался сам собой: он в Стальгорне. Наверное, дозорный отряд дворфов проходил мимо них, когда они уже лежали без сознания, бредя от переохлаждения, и прихватил их с собой в столицу. Если это так, то Теон будет безгранично им признателен. Что ж, а пока нужно найти остальных, заодно выяснив, что всё-таки произошло в самых мельчайших подробностях. Он довольно долгое время бродил по безлюдным лабиринтам совершенно незнакомого города, ибо слышал о Стальгорне лишь от лейтенанта в Штормграде да от некоторых своих знакомых. Наконец ему повезло – он наткнулся на двух дворфов, караулящих у узкого прохода сквозь стену. – Эй, – окликнул их Теон. – Где все? – О, глядите-ка, – надменно хмыкнул один из них, негромко звякнув позолоченными латами, – отморозок очнулся. – На изрезанном морщинами лице второго дворфа тоже выступила улыбка. – А мы-то думали, ты так и проспишь до скончания времён. – Очень смешно, – буркнул Теон. – Повторяю: где все? – Ой-ой, какой важный попался. Ладно, пёс с тобой. Все сейчас в чертоге Высокого Трона, – дворф махнул рукой на широкий коридор позади себя. – Говорят, Магни Бронзобородый чёт важное глаголить будет. Жаль нам нельзя посмотреть, – дворф с сожалением вздохнул. – А ты иди, чего встал тут, как пуп земли? – Благодарю, – холодно ответил Теон, пропустив слова стражника мимо ушей. Не удостоив более двух дозорных даже взглядом, он побрёл туда, куда дворф ему указал. «Интересно, – думал Теон, минуя многочисленные невысокие строения из прочного камня, – что же там всё-таки такое?» Впереди нескончаемым ярко-оранжевым потоком, из недр горы, под которой и был заложен Стальгорн, падала в точно такого же цвета озеро лава. Это, если он правильно помнил, не что иное, как Великая Кузня, святая святых и визитная карточка Стальгорна. Сотни кузнечных молотов от зори до зори стучали здесь, выковывая всевозможные доспехи и оружие, но сейчас повсюду, даже в этом месте, висела тишина. Теон почему-то только сейчас отметил температуру воздуха. В Стальгорне было невероятно душно, по-видимому, от паров всё той же лавы. Он понятия не имел, как дворфы умудрялись проводить здесь, никуда не выходя, целых недели, а то и больше. Наконец, широкая, однако довольно низкая арака открыла ему вид на до отказа заполненную залу с гораздо более высоким потолком, нежели другие помещения Стальгорна, в которых ему довилось побывать сегодня, за исключением, разве что Великой Кузни. Дальше всех от него, на том конце залы, стоял богато одетый бородатый дворф, который что-то напористо растолковывал собравшейся вокруг него толпе с подножия действительно высокого трона, учитывая рост дворфов и уж тем более гномов. Тут воздух был ещё более горячим и тяжёлым – не трудно, однако, догадаться, что не без помощи здесь собравшихся – чем в Великой Кузни. Положение ещё усугубляли многочисленные жаровни по углам залы, которые явно никто не догадался потушить хотя бы на время проведения этого собрания. – Теон, – услышал он шёпот позади себя и обернулся. Рядом стоял Эбвин, которого Теон не приметил по той простой причине, что помимо дворфов и гномов в чертоге Высокого Трона присутствовали также послы из других столиц Альянса, включая даже ночных эльфов и дренеев. – Наконец-то ты очнулся. Мы хотели... – В чём суть дискуссии? – прервал его Теон. – Король Магни Бронзобородый говорит о том, что Тьма зашевелилась в Нортренде. Он уже неоднократно получал известия от своего брата, Бранна, лидера лиги Исследователей. Так вот тот говорит, что значительно повысилась активность нежити в некоторых районах, в небе всё чаще стали появляться чёрные горгульи, а иногда, если верить слухам, местные обыватели наблюдали ледяного змея... – И если это правда, то нам нужно готовиться к войне, – сухо закончил Джон, поправив охотничий лук на спине. – Проклятье, – выругался Теон. – Вот только войны нам ещё и не хватало. – ...так вот, – продолжал говорить Магни Бронзобородый, – чтобы выстоять в этой войне, нужно вновь заставить силы Альянса воссоединиться. Такое моё мнение. Так что, уважаемые послы и все прочие гости столицы, передайте своим верхам, что король Вариан Ринн Штормградский созывает Совет. Я думаю, он уже разослал послания всем лидерам, однако лишняя предосторожность никогда не повредит... – А это он точно подметил, – ухмыльнулся Теон. – А в честь чего Ринн вдруг решил созвать лидеров Альянса? – Вместе с приглашением на Совет, – произнёс Джон, – пришло также известие о нападении на Штормград значительного отряда нежити. Говорят, бой был жестоким и унёс много жизней. – Похоже, что дела приобретают очень скверный оборот. – ...и не дай Свет такое нападение повториться вновь. А потому прошу всех соблюдать максимальную бдительность. Если хоть один мертвяк замечен будет близ наших границ, немедленно запомнить это его возможное нахождение на местности и на всех ветрах гнать баранов в Стальгорн! Мы должны быть готовыми в случае чего! – Бараны, – фыркнул Теон. – Я уже и забыл, как дворфы предпочитают баранов лошадям. Вскоре после речей Магни Бронзобородого, короля клана Бронзобородых, правивших Стальгорном многие годы, Теон, Эбвин и Дик вышли из чертога Высокого Трона и только собрались отправиться на поиски того, кто помешал им отдаться в леденящие объятия неминуемой смерти, чтобы отблагодарить, как сзади их окликнул низкий голос, который каждый из них только что «внимательно слушал». – Погодите-ка секунду! – запыхавшийся дворф с густой длинной бородой медного оттенка остановился рядом с троицей и после не долгой паузы, позволившей ему немного отдышаться, продолжил. – Проклятые ступени, – он махнул рукой в сторону Высокого Трона, – я уже давно подумываю их убрать... – Вы что-то хотели, ваше высочество? – поторопил Теон. Он с трудом сдержал улыбку, ибо назвать дворфа, существа, чей рост доходил ему до пояса, высочеством выглядело довольно смешно, по мнению Теона. – Ах, да. Вы верно задаётесь вопросом, кто вас спас, не так ли? – Да, – медленно ответил Теон. – Ну, так кто? – Патруль, – коротко ответил Магни Бронзобородый. – Мои ребята шли от Гномрегана после очередной разведки, уже светало на горизонте, как вдруг они наткнулись на небольшой отряд путников, лежащих без сознания. Ну и недолго думая, они прихватили вас с собой в Стальгорн. Вы провалялись в койках несколько дней... – Несколько дней?! Это может плохо сказать на цели нашего путешествия. – В смысле? – Мы следуем за нашим похищенным другом от Красногорья, – поколебавшись, ответил Теон. – Но боюсь, что за несколько дней его увезли уже очень далеко. – А кто его похитил? Теон посмотрел Магни Бронзобородому прямо в глаза. – Чёрные всадники. Неожиданно гулкое эхо мощного удара прокатилось по быстро заполняющимся дворфами и гостями столицы улицам Стальгорна. Воцарилась тишина. Магни провёл беспокойным взглядом по своему городу. Раздался громкий скрип и скрежет – двигалось что-то очень тяжёлое и массивное. Затем снова затишье. Короткое, почти мимолётное. А потом низкий, заставляющий бежать мурашки по спине, отдающийся в голове вой, нет, не вой, рёв. Протяжный рёв десяток горнов и рогов. Один. Второй. Третий... – К оружию! – гаркнул Магни Бронзобородый, выхватывая из-за спины тяжёлый двуручный топор, заточенный до такой степени, что им легко можно было разрубить тончайший волос пополам в одно мгновение. – Враг на пороге! К оружию! Впервые за свою военную службу, Теон по-настоящему растерялся. Он просто стоял, как вкопанный, и невидящим взглядом смотрел на суетящихся повсюду дворфов, напоминавших сейчас больше всего муравьёв в гигантском каменном муравейнике, только ощетинившихся сталью и обросших бородами по колено. Он понятия не имел, у кого хватило глупости напасть на самую настоящую непреступную подземную крепость, годами способную держаться под осадой в достатке провизии и боеприпасов. Но в глубине души, он догадывался, кто это и невольно ощущал, как всё тело сотрясает озноб, а разум охватывает неподдельный страх. Нежить. Армия нежити. Теона привёл в чувство Эбвин, трясший его за плечо левой рукой и правой выхватывая стальной клинок, раздобытый им, верно, у одного из дворфов. Джон уже держал наготове лук, а Дик, так же, как и Теон, стоял в оцепенении. – Кто это? Кто напал? – слышались из толпы голоса. – Что происходит? Что делать? Теон уже знал ответ на все вопросы. Он ещё не увидел ни одного мертвеца, но нутром чуял их зловоние, всегда опережавшее Плеть, перед его глазами разворачивались кровавые баталии, которых ещё и в помине не было. Он понимал, что ему предстоит принять участие в самом грандиозном из сражений за всю свою жизнь, не такую длинную, чтобы можно было похвалиться каким-то особенным достижением, но достаточно долгую, чтобы осознать всю её прелесть и ощутить страх за её потерю... Не колеблясь более ни секунды, он высвободил из кожаных ножен, притороченных к широкому солдатскому поясу, длинный одноручный меч, переливающийся в оранжевом свете факелов и лучин. Теперь его переполняла злость, ярость, жажда сразиться с умертвиями и отомстить им за всех воинов и простой люд, за все города и сёла, что пали в сражениях с ними. Отомстить за изничтоженный под корень Лордерон, а потом, насытившись боем, снести с плеч Артеса Менетила, принца-предателя, возомнившего себя властелином мира и именующийся отныне и впредь Королём-Личом, седую голову. Ярость воина – нет мире более страшной вещи, чем эта, ибо невозможно помешать воину, впавшему в истинную ярость. Он будет драться так, как по природе своей не может, он не будет думать, размышлять, задумываться, он будет просто бить и бить, пока вокруг не останется ничего, кроме серого пепла в воздухе и обугленной, заполненной неисчислимым количеством трупов, залитой багровой кровью земли, хлюпающей под ногами. Его чувства обострились. Он видел всё как-то замедленно, но реагировал мгновенно. Он вдыхал воздух и ощущал в нём примесь гнили. Он слышал всё, отличал шаркающую неуклюжую походку нежити от быстрой и тяжёлой поступи дворфов. Он был готов приять бой и выйти из него победителем, либо принять смерть, достойную героя, чьё имя и жертва не померкнут ещё долгие годы в памяти народов Азерота. Время тянулось бесконечно долго. Каждая минута, за которую Теон сражался изо всех сил, казалась ему целым часом, а каждый час – годом. Мертвецы напирали, подобно разъярённым штормом волнам, сметающим на своём пути всё, но, тем не менее, разбивающимся о щиты, мечи и пики, точно об неприступный камень, из которого, как утверждают учёные, и произошли когда-то очень давно дворфы. Теон шёл в авангарде. Он взмахивал мечом, в искусных вольтах уходил от когтей и острых зубов нежити, парировал отравленные скверной мечи скелетов, экипированных в остатки брони и чёрных рыцарей, чьи глаза пылали ледяной синевой, а в действиях виделся холодный расчёт. Стрелы сыпались, словно ливень, их сопровождали вспышки и молнии заклинаний, пускаемых магами и жрецами в нечисть. Но враг не отступал. Мертвецы всё шли и шли. Зомби, гигантские поганища, зубастые вурдалаки и скачущие всюду, точно пуганные зайцы, упыри. Скелеты в ржавых нагрудных пластинах и шлемах, с горящими синим огнём пустыми глазницами, чёрные рыцари в устрашающего вида латах, украшенных черепами, застывшими в ужасном оскале, летающие твари – горгульи, сеющие панику, нападая на своих жертв сверху. Врата Стальгорна, защищающие город, не выдерживали. Их не успели закрыть перед началом боя. Механизм, вопреки всему, заклинило, когда до полного закрытия врат оставалось буквально два метра. Но даже через самую узкую трещину умудрялись просачиваться упыри и вурдалаки, что уж говорить о двух метрах бреши в обороне. Из вентиляционных путей сыпались на защитников чумные бомбы горгульей и ядовитые буро-зелёные жуки, размером с кулак. Казалось, даже твёрдый каменный пол под ногами ходил ходуном от сотрясающей его сечи. Гудел бой, грохотали дворфийские пушки, свистели стрелы, трещали заклинания, и звенела сталь. Кровь лилась потоками, окропляя каменные плиты, падали истерзанные тела защитников и раздроблённые кости умертвий. Всюду царил хаос и бал смерти. Теон отразил атаку чьего-то меча, нацеленную ему в грудь, сделал полупируэт, рубанул клинком и ощутил, как меч встречает твёрдую преграду и со скрежетом и хрустом преодолевает её. Не успел он вернуть клинок обратно, как откуда-то сбоку на него налетел оскалившийся вурдалак. Теон двинул в его дряхлую черепушку кулаком и пробил её насквозь, а затем докончил дело сокрушительным ударом, оставив от вурдалака лишь две половинки и зияющий сквозной дырой череп. В пылу боя он разглядел нескольких дворфов, медленно отступающих под натиском десятка упырей, окруживших их со всех сторон. Теон выхватил кинжал, запрятанный им в сапог на всякий случай и запустил его в голову одному из упырей. Он не промахнулся – мертвяк повалился на спину, лихорадочно дрыгая кривыми конечностями, уже не способный подняться. Тогда Теон с мечом наперевес в одном прыжке подскочил к другой паре упырей, отсёк руку первому и пронзил грудную клетку второму. Дворфы не замедлили воспользоваться помощью и отправили следом ещё пятеро умертвий. Несколько долгих секунд и со всеми тварями было покончено. – Спасибо, – прохрипел один из дворфов, и Теон признал в нём короля Магни Бронзобородого собственной персоной. – Я уж думал, что всё. Теон кивнул и поспешил вернуться в бой. Мир для него окрасился в кроваво-красный оттенок, во рту чувствовался металлический привкус, глаза застилали солёные потоки пота, обильно стекающие со лба. Ход боя обернулся вспять. Непреодолимым барьером дворфы теснили нежить назад, к единственному входу (теперь уже являвшемуся выходом) в подземный город. Лучники и стрелки успешно сбивали кружащих под потолком горгульей стрелами и металлическими девятимиллиметровыми шариками, что с громким шипением горящего пороха вылетали из резных дул ружей; воины и маги отбрасывали назад умертвий, рубя от плеча, сокрушая разом не меньше, а то и больше троих, а жрецы с магическими жезлами и посохами в руках исцеляли раненных священной силой Света, почти моментально избавлявшей их от кровоточащей раны или ожога. Такой метод лечения всегда являлся очень качественным и многообещающим, особенно востребованным в пылу боя, однако не всегда можно было помочь несчастным, если они, например, получили клинком в грудь или шею, либо на руках тащили свои внутренности из распоротого живота. В таких случаях, которые на войне, к величайшему сожалению, далеко не редкость, никакая чудесная сила Света уже не сможет помочь. Ничто не сможет помочь. И это должен иметь в виду каждый неопытный воин, схватившийся за меч и щит и пустившийся в самое пекло. К потолку поднимался чёрный дым – что-то горело. Продолжался слышаться треск магии, всё также свистели стрелы, по-прежнему звенела сталь мечей и топоров, продолжали выть и скулить вурдалаки, и неудержимым потоком лилась горячая кровь, делая камень под ногами коварным и скользким. Черта боя перевалила за врата Стальгорна и теперь пролегала через покрытые снегом, точно белоснежным покрывалом, земли Дун Морога. Однако о победе судить, не смотря на более-менее удачно складывающуюся ситуацию, оказалось рано, ибо объявился малоприятный сюрприз, припрятанный нежитью перед началом боя... Большая громада некрополиса медленно ползла по небу, швыряясь в защитников магическими молниями и шарами арканной энергии, вновь и вновь поднимая тем или иным способом повергнутых мертвяков на бой. Враг снова перешёл в наступление... – Нужно сбить эту проклятую штуковину! – гаркнул Магни Бронзобородый, указывая на парящую в хмуром небе, готовом вот-вот разразиться очередным снегопадом, крепость, украшенную – по мнению её строителя – гигантскими костями неизвестных существ и ужасными ликами черепов. – Тащите сюда боевую мортиру! Не смотря на царящий вокруг хаос и оглушительный гул кипящего вокруг кровопролитного сражения, дважды ему повторять не пришлось – несколько дворфов тут же услышали слова своего короля и кинулись к вратам Стальгорна, где единственная поблизости боевая мортира осыпала умертвий картечным огнём из всех орудий. Вскоре прогремел мощный выстрел, за ним второй и третий, после чего стены некрополиса не выдержали, крепость покосилась на один бок, с неба посыпались обломки стен из чёрного камня и гигантские кости, придавливая собой немалое число мертвяков, находившихся в самом эпицентре взрыва. Некрополис угрожающе загудел, накренился ещё сильнее и, развив немалую скорость, рухнул на землю, подняв вверх целые облака ядовито-зелёного дыма и обдав всех омерзительным зловонием чего-то сладковатого. Новый залп пушек и мортир, острый запах пороха и два десятка упырей валяются не шевелясь. Новый сокрушительный удар и четыре вурдалака больше никогда не встанут на пути воина. Новое могущественное заклинание и большое число умертвий обращается в прах от магических молний. Последнее усилие и вся нежить перебита. Победа. Теперь уже самая что ни на есть точная и неоспоримая. Вдруг в дымящихся руинах павшего на заснеженную землю некрополиса что-то завихрилось, взмыло к небесам и застыло, взирая холодным взглядом, полным ненависти и злобы, на ликующих дворфов. Из огромного ядовито-зелёного облака толи пара, толи дыма проступили черты гигантского торса, закованного в чёрные рунические нагрудные пластины и скрытое орнаментным шлемом лицо. – Эта жалкая победа вас не спасёт! – произнёс призрачный голос, и его многократно усиленное эхо отразилось в головах каждого. – Идите. Идите ко мне, в Нортренд, и познайте свою судьбу! – Призрак разразился злобным смехом и медленно растворился в морозном воздухе. О том, что он на самом деле был здесь, напоминало лишь почти рассеявшееся ядовито-зелёное облако то ли пара, то ли дыма. *** Теон пробирался сквозь завалы и груды мёртвых тел. Порою было даже невозможно разобрать кому они принадлежали – какому-нибудь поганищу или же дворфу, а может и человеку. Из многих каменных строений валил густой чёрный дым – по крайней мере, сами дома почти не пострадают, выгорит лишь их содержимое. То и дело поскальзываясь на багровых от пролитой крови каменных плитах, Теон шёл к чертогу Великого Трона. Он искал своих спутников – Джона, Эбвина и Дика, а пока шёл, размышлял над этими странными словами того призрака. «Идите ко мне, в Нортренд, и познайте свою судьбу!» Такой жуткий голос может принадлежать лишь одному существу во всём Азероте – Артесу Менетилу, Королю-Личу. Миновав широкую, но низкую арку, Теон остановился и оглядел чертог Высокого Трона. Здесь собрались многие... Одни со слезами горя на глазах и мукой потери в сердцах, другие полные радости и некого оптимизма, потому что победили, хотя по подсчётам Теона, которые он провёл, пока рубился с каким-то чёрным рыцарем, армия нежити оказалась слишком мала, чтобы взять такой хорошо охраняемый город, как Стальгорн. Магни Бронзобородый восседал на своём троне и задумчиво вглядывался в пол у себя под ногами. Его широкое лицо, обрамлённое длинными рыжими волосами, выглядывающими из-под боевого шлема без забрала, который король ещё не снял, и бородой, спускающейся до колен и собранной в толстую косу, выражало глубокую задумчивость и с каждой последующей минутой хмурилось всё сильнее, хотя уже казалось, что дальше некуда. – Ваше Величество! – из-за спины Теона крикнул какой-то дворф, покрасневший от пробежки по улицам. – Прибыл гонец из Штормграда, на них вновь напала армия живых мертвецов. На этот раз больше предыдущей почти в четыре раза. Вариан Ринн просит прислать подкрепление. – Пошлите лётчиков, – после недолгого колебания, ответил Магни. – Пусть вылетают немедленно и отправляются прямиков в Штормград. Дворф низко поклонился, чуть не ударившись лбом о пол, и быстро удалился туда, откуда пришёл. – Проклятье! Что Рагнарос всех побери твориться? – Я боюсь, что эти нападения мертвецов говорят лишь только об одном, – медленно произнёс Теон. Магни поднял на него глаза. – И я думаю, что вы сами уже прекрасно знаете правильный ответ, ваше величество. – Король-Лич вернулся? Да-а, – протянул Магни Бронзобородый, становясь настолько хмурым, что его густые брови соединились в одну, – этого дня мы давно ждали и всё-таки тайно молились Свету, чтобы он никогда не настал, но, похоже, наши молитвы не были услышаны. Утройте стражу, военные офицеры! Всех подозрительных путников задерживать. Окрестности тщательно патрулировать. – Будет исполнено! – поклонились несколько усатых дворфов и, пыхтя, удалились из чертога. – Теон! – крикнул откуда-то сзади Эбвин. Теон повернулся и увидел всёх трёх своих спутников, запачканных уже свёртывающейся кровью, измотанных, но, кажется, целых и невредимых. Набитый стрелами под завязку колчан Джона полностью опустел, а меч Эбвина, похоже, вдоволь насытился боем, судя по царапинам на клинке. Будь это качественная работа, меч бы нисколько не изменился, но, как оказалось, не все дворфы куют столь хорошее оружие, как хвастаются по всему миру. Что касается внешнего вида Дика, то он, похоже, большую часть сражения где-то отсиживался, либо бился в самом хвосте. Впрочем, какое ему, Теону, до этого дело? У него совсем иная миссия и как можно скорее он должен вновь пуститься в путь, ибо уже итак куча времени растрачена впустую на лежание без сознания в больничной койке и кровавую битву. На битву, чей исход едва ли изменился бы, не прими бы Теон, Эбвин, Дик и Джон в ней абсолютно никакого участия. Но теперь уже поздно об этом. Пора двигаться дальше и желательно прямо сейчас... |
Глава III: “Бухта Менетилов”
Через несколько часов, вежливо отказавшись от предложения Магни Бронзобородого отпраздновать эту сомнительную, но всё же победу, со-славшись на то, что слишком мало времени, все четверо, несмотря на нарастающее недовольство Теона, оседлали стальгорнских баранов, лю-безно предоставленных им дворфами за помощь в битве и двинулись дальше на север, оставив далеко позади врата Стальгорна. Благодаря тёп-лой одежде, чудом обнаружившейся где-то на складах дворфов, путники больше не чувствовали холода, по крайней мере, не так сильно, как тогда, когда только ступили на эти предгорные равнины. Холодный ветер этим морозным утром пробивал все одежды насквозь, но Теон старался не уны-вать, ведь теперь они наконец-то вновь движутся к цели, пускай и со зна-чительным опозданием. Ярко-золотой диск солнца высоко на чистом небе слепил глаза, отражаясь от белоснежного снега. Где-то вдалеке, по опушке соснового бора, проскакало стадо олений. «Странно, что не баранов», – ухмыльнулся про себя Теон. Хотя благодаря только этим баранам они сей-час двигались с достаточно высокой скоростью и сводили к минимуму время пребывания на лютом морозе. Уже через полчаса заснеженные пики начали плавно переходить в тёмно-серые цепи гор, уходящих далеко на север и растворяющихся на горизонте. Однако как бы это не казалось да-леко, путь искателей приключений теперь лежал намного дальше, чем то место, где обрывалась эта горная цепь. Им предстояло проехать через Бо-лотину – гиблое место, где легко угодить в трясину или стать обедом како-го-нибудь особенно зубастого кроколиска или обросшего мхом болотника. Затем следовало пройти по величественному Мосту Тандола – леген-дарному строению, на которое не однократно покушались дворфы из клана Чёрного Железа. И отчасти им это удалось – они взорвали один из двух мостов, построенных в незапамятные времена, однако второй так и не сумели, ибо им вовремя успели помешать и нейтрализовать опасную для единственной переправы через глубокое ущелье на другую сторону Азеро-та бомбу. А затем, когда они, как надеялся Теон, успешно преодолеют мост, путь будет лежать почти напрямую – через Нагорье Арати к Предгорьям Хилсбрада, а оттуда уже непосредственно в чумные земли. Довольно неприятный спуск по скользким от утренней росы камням в ущелье между двумя подгорными станциями дворфов, наконец, окон-чился. Пройдя по длинному каменному тоннелю, пробивавшему гору насквозь, искатели приключений на свою голову очутились в скверно пахнущих болотах, простирающихся на многие мили вокруг. Позади них из гигантской дамбы, незамысловато названной Каменной Плотиной, ниспадал в широкую реку водопад. Эта река быстро превращалась в мел-ководную, не смотря на достаточно большие объёмы воды и вскоре окон-чательно приобретала облик что ни на есть самого настоящего болота, в котором кишмя кишели комары, прочая надоедающая мошкара и кроко-лиски – хищные твари, сидящие в травяных зарослях и ожидающие про-ходящих мимо неосторожных путников. Ну, а поскольку таковых оказыва-лось совсем немного, кроколиски также питались мелкой живностью, что тут тоже радовала глаз своим... изобилием. – Идём прямо по дороге, – произнёс Теон. – Болотина достаточно большая и за один день нам её преодолеть не удастся. Остановимся в единственном относительно безопасном месте – Бухте Менетилов. – Бухте Менетилов? – переспросил Джон. – Месте, где всегда полно пиратов и бандитов? – А не слишком ли ты много знаешь для обычного деревенского охотника? – Я не всегда жил в той деревне. Около года назад я перебрался туда из Западного Края, после того, как Братство Справедливости слишком яв-но заявило о себе и жить там стало не безопасно. – Братство Справедливости, – сплюнул Теон. – Как меня бесят эти чёртовы бандюки! Как вспомню, сколько раз лейтенант отправлял нас на разборки с этой шпаной... – Да, кстати, представители Братства тоже любят пропускать пинту пива в пабе Бухты за счёт... заведения. – Я предпочту схватку с Братством, нежели быть бесславно загры-зенным каким-нибудь кроколиском. Джон открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал, и даль-нейшая дорога до Бухты Менетилов прошла в полной тишине, нарушае-мой только лишь цокотом копыт баранов под ними да зловещими, каза-лось, преследующими шорохами в кустах у болот. Уже начинало смеркаться, когда длинный каменный мост провёл их через довольно глубокое озеро, несомненно, являющееся местом обитания кроколисками не меньше, чем болота. Миновав невысокую арку деревян-ных и можно сказать древних ворот, они оказались в построенном на низ-ком берегу портовом городке – Бухте Менетилов, месте сборищ браконье-ров и бандитов, грязных сделок и всего такого в этом духе. Однако тут всё ж было побезопаснее, чем за пределами этих стен. Во всяком случае, в полных клопах постелях какого-нибудь трактира необходимо было следить лишь за дверью в комнату, а в случае стоянки на болотах – за всем периметром. – Говорят, – вдруг произнёс Эбвин, – что когда король Штормграда вернулся на трон, его корабль причалил в этом месте. – И верно, – поддакнул Теон. – Откуда такая осведомлённость? – Да слышал как-то в корчме нашей, как странствующие торговцы рассказывали об этом. Я тогда как раз вернулся с полей, да и дай думаю, после тяжёлого дня пропущу кружечку другую эля. Ну и невольно под-слушал разговор. – Подслушал, – фыркнул Джон. – Да эти идиоты кричали так, что теперь, пожалуй, вся деревня знает намного больше того, что Ринн выса-дился в Бухте Менетилов. – Что-то тут как-то безлюдно, – подметил Дик, пошарив глазами по пустым улочкам, полным теней от явного недостатка освещения в этот ве-черний час, когда солнце почти уже скрылось за горизонтом. – Благодарю за наблюдательность, – сказал Теон. – Я тоже заметил, что народу тут как-то поменьше обычного. А обычно от грязных прохо-димцев да нищих по ночам здесь отбоя не бывает. – Эй! – окликнул путников низкий настороженный голос, от которо-го Теона передёрнуло. – Чаго шляетесь тута посреди ночи, у? Когда Теон обернулся, он увидел стоящего неподалёку часового с небольшим фонарём в левой руке и кистью правой на рукояти меча. По его внешнему виду стало очевидно, что за военнослужащими в этой дыре следят не слишком-то хорошо: доспехи местами погрызенные коррозией, суставные части лат скрипят при малейшем движении, а меч, того и гляди, вообще в ножнах застрянет. Лицо стражника скрывала темнота. – Мы идём в таверну, – ничуть не смутившись, ответил Дик. – А что? – Живо убирайтесь с улицы, если вам жизнь дорога. – В каком этом смысле? – насупился Теон. – В прямом. Слухи дошли, шо этой ночью город принадлежать будет Братству. У них видите ли какие-то разборки с кем-то из себе подобным, а нам из-за этих подонков горбатиться в ночную смену, приглядывать, понимаешь, шоб никто не пострадал, – стражник сплюнул на сырую землю. – Так шо валите по-хорошему, ни то, глядишь, эти засранцы вас в могилу отправят. – Ну, это мы ещё посмотрим, – ухмыльнулся Теон, однако стал более внимательным к подозрительным движущимся теням в закоулочках между домами. – Как знаете, только постарайтесь дохнуть где-нить подальше от Бухты. А то нет никакого желания на рассвете ваши трупы перетаскивать с места на место, – ответил стражник и, оглядев улицы, скрылся там, откуда и появился. – Нет, чтоб помощь предложить, – возмутился Джон. – А он вместо того нас, мягко говоря, посылает далеко и надолго. – Да и хрен с ним, – махнул рукой Теон. – Пошли уже к таверне, а то от здешней сырости у меня тело ноет. – Не рановато ли? – А что, думаешь, только с возрастом люди страдать от капризов природы начинают? Я вот живой пример обратного. И ещё: одно я знаю наверняка, если у меня ноет тело, значит, дело пахнет дрянью. – Думаешь, опять вляпаемся в какую-нибудь неприятность? – поин-тересовался Дик. – Вляпаемся, – протянул Теон. – И вляпаемся по самые уши, что по-том неделю отмываться придётся. Наше Братство Справедливости давно уже привыкло гадить где попало. Так что внимательней смотрите под ноги и... по сторонам. Однако, не смотря на предупреждение стражника, они без каких бы то ни было проблем добрались до небольшой таверны Бухты, стоящей почти у самого моря, волнующегося в эту ночь. Того и гляди, ещё шторм налетит и тогда без крыши над головой придётся не сладко, к тому же Теон не слишком горел желанием промокнуть до нитки. Внутри было тепло и достаточно ярко, чтобы ослепнуть на несколько секунд после мрака ночи, царящей сейчас за дверью и окнами. Когда они вошли, внимания на них хоть никто и не обратил, чему, безусловно, оставалось только радоваться, но Теон приглядел в дальнем углу пару сто-ликов, за которыми сидели явно не самые добропорядочные граждане... – Эй, хозяин, – окликнул Теон трактирщика, увлечённо протираю-щего ряд и без того уже сверкающих чистотой кружек. – Есть две свобод-ные комнаты? – Что? Комнаты? – тот словно вышел из транса. – Да-да, есть. Как раз парочка. – Тогда притащите в каждую дополнительную койку. Желательно без клопов. Сколько с меня? – Вместе с дополнительной работой... – трактирщик задумался на мгновение, затем его глаза сверкнули. – Четыре золотых. Глаза Дика округлились, Джон подавился, а Эбвин раскрыл от удив-ления рот. Теон же сумел сохранить каменное выражение лица, хоть на нём и проступили недобрые черты. – Вот что, я плачу тебе один золотой, – произнёс он ледяным голо-сом, – это и так будет сверхвысокой платой за твой клоповник. И за этот один золотой ты ещё успеешь там прибраться и даже, если очень постара-ешься, сделать ремонт. – Четыре, – повторил трактирщик, возвращаясь к своим начищен-ным до блеска кружкам. – Нет денег, спите на улице. Теон положил было руку на рукоять меча, но Джон остановил его. – Не хватало нам сейчас ещё разборок. Особенно с вон теми, – он покосился на дальние столики, где некоторые сомнительные персоны уже повернули в их сторону головы. – Разборки, – фыркнул Теон. – Я сейчас их сам устрою с этим во-нючим бараном, подобным тем, на которых мы сюда припёрлись! Трактирщик сделал вид, будто ничего не услышал, однако не удер-жался и скрежетнул зубами, при том достаточно громко, чтобы это заметил Теон. – Хочешь сказать, что я не прав?! – рявкнул он. – Хватит! – Джон рванул Теона назад, но уже было поздно. Из-за дальних столиков встали несколько человек, на чьих головах и лицах были повязаны алого цвета банданы, а в руках поблескивали в свете лучин кинжалы. К ним присоединились ещё пятеро, появившиеся со вто-рого этажа. Двое загородили собой дверь, чтобы Теон и остальные не смогли выйти. – Так-так, – просипел один из них. – Что у нас тут, а? На хозяина кричите? Судя по вашему виду, деньгой вы располагать должны. А коли так, гоните золотишко, пока целы! – Хочешь сказать, пока целы вы? – непринуждённо спросил Теон. – Извини, но платить за целостность вашей шайки я не намерен. – Смелый, да? – оскалил зубы особенно крупный бандит, на чью го-лову каким-то странным чудом умудрились повязать алую повязку. – Может не такой смелый, как ты, зато я умный. По крайней мере, у меня бы хватило ума держаться от солдат Штормграда подальше. И не дожидаясь ответа, Теон вынул молниеносным движением вынул из-за пояса кинжал и запустил его в того человека, который осмелился вы-могать у него деньги. Тогда четверо бандитов, решивших отомстить за смерть своего товарища, с лютым видом попёрли на них, словно разъ-ярённые быки, держа в руках по кривому клинку. Трое других попытались подкрасться сзади, но тут же себя обнаружили и перешли в открытое наступление. – В круг! – рявкнул Теон, обнажая клинок. Он готов был порубить их всех на куски и знал, что ему это, скорее всего, удастся, ибо мастерство владения оружием большинства бандитов, которых он встречал, редко оказывается достаточно высоким, чтобы тягаться с блестяще обученным штормградским солдатом. – Прикрываем спины друг друга и медленно движемся к выходу. Один из бандитов не выдержал повисшей в небольшой, однако, как оказалось, вместительной таверне тишины и атаковал. Теон взмахнул ме-чом и опустил его на нападавшего, угодив бандиту прямо между плечом и шеей. Из глубокой раны брызнула кровь, бандит повалился на деревянный пол, скрипнувший от его веса, и расстался с жизнью, так и не достигнув Теона. Тут же атаковали ещё двое, хотя, впрочем, как и первый, напрасно. Через два коротких мгновения, оба уже лежали на полу, задыхаясь от кро-ви, заполнившей горло. До спасительной двери оставалось уже немного. Теон знал, что не-большими кучками он без особого труда разделается с прихвостнями Братства Справедливости, однако отдавал себе отчёт в том, что если все эти бандиты нападут разом, то ни у него, ни у кого-либо другого не будет шансов выбраться из злосчастной таверны живым. И пока бандиты этого не осознали, нужно было как можно скорее выбираться их этой кучи дерь-ма, в которую, как пророчески предсказал Теон, они вляпались по самые уши. Неожиданно для всех Эбвин рванулся вперёд, нарушив тем самым круг, но сбив с толку большинство членов Братства, которые и без того, как помнил Теон, особым умом никогда не отличались. Он ловко крута-нулся, уйдя от удара опомнившегося раньше всех бандита, выбросил руку с мечом вперёд и пронзил противника насквозь. Затем налетел на стоящего рядом, чуть не снеся ему голову случайным, однако мощным ударом, всадив меч до предела, а затем с отвращением вытащив его, он сцепился в схватке с самым крупным из шайки Братства, который являлся, по-видимому, её главарём. Теон отметил, что для простого крестьянина из какой-то глухой деревеньки на окраине Красногорья, этот парень дерётся на удивление умело, хотя и допускает непростительные ошибки, могущие стать роковыми в настоящем бою, где каждый, носящий другие цвета на гербе, либо не носящий их вообще, например, нежить – враг. «Надо будет его поспрашивать», – отметил про себя Теон, криво усмехаясь и размахивая мечом налево и направо, повергая одного против-ника за другим. Сам не зная почему, он всё больше упивался страданиями, смертями врагов, лившейся кровью, алыми струями орошавшей деревян-ный пол таверны. С каждым последующим ударом он испытывал ничем не заменимые ощущения и понимал, что жаждет битвы. Не такой, которая сейчас бушевала в стенах этого двухэтажного строения, но той, что багро-выми реками и ощетинившимися мечами и копьями воинами, треском за-клятий и предсмертным криком сотрясает некогда плодородные поля, пре-вращаемые машиной войны в истощённые, обезлюдившие пустоши. Да... Как страстно он желал именно такого сражения, где каждая секунда про-медления может оказаться последней, где любая, даже самая малейшая не-внимательность карается смертью, где земля хлюпает под латными сапога-ми, а в небеса поднимается маслянистый чёрный дым, созывая на поле битвы изголодавшихся по свежей плоти падальщиков. Не оборачиваясь назад, Теон шёл напролом, руша непрочные ряды бандитов, изрубая их в кровавое месиво, лишая конечностей, а потом уже и жизни. Уже скоро главарь этой жалкой шайки лежал на мокром полу, рядом с бледно-зелёным от страха и запаха крови трактирщиком, а из объ-ёмного живота его торчал меч Эбвина. Теон удовлетворённо кивнул вла-дельцу меча и повернулся к трактирщику. – Прости за мусор. Приберёшься. Итак, две комнаты, четыре кровати, горячий ужин и не гроша за всё это. Ясно? – он подошёл к нему и не спе-ша вытер свой клинок о его теперь уже розоватый передник. – И ужин в первую очередь. На следующее утро путники поднялись с коек рано и, выйдя из зло-получной таверны, в которой, как не странно, к этому часу не оказалось ни одного трупа, поспешили покинуть Бухту Менетилов, пока местная стража, по непонятным причинам не поднятая ещё ночью, не решила навестить таверну и узнать, почему оттуда на несколько метров прёт мертвечиной и свернувшейся кровью. Теон подумывал о том, что лучше бы было переночевать на улице, при том подальше от таверны, но всё-таки решился остаться в тёплой пастели, как говорится, на свой страх и риск. Однако его опасения не оправдались, он это объяснял тем, что трактирщик настолько перепугался, что удивительно ещё, как он в штаны не наложил, что уж тут говорить о страже. И всё же, лучше не испытывать терпение судьбы и поскорее двигать отсюда на максимально большое расстояние. Оседлав своих баранов, которые в отличие от своих наездников про-вели ночь в стойлах, они поскакали дальше на север, к Мосту Тандола, что близ посёлка дворфов, под названием Дун Модр. Доходили слухи, что за то скопище каменных строений ведётся жестокая борьба между местными дворфами и дворфами из клана Чёрного Железа. И в эту борьбу, не смотря на всё своё желание хорошенько подраться, Теон твёрдо решил не вмешиваться – в конце концов, это их личное дело. К тому же клан Бронзобородов в любом случае оказывает либо окажет им какую-никакую по-мощь. Решив свернуть с дороги в заболоченные поля, чтобы срезать путь, Теон сжал ногами бока барана, настороженно осматривая каждый кустик, растущий неподалёку. Зловонные болота и низенькие деревья со свисающими кронами, ка-сающимися поросшей густым мхом земли, тянулись вплоть до самой ли-нии горизонта, за которую путникам ещё не единожды предстояло заехать по дороге в Чумные земли. Небо всё хмурилось и хмурилось, с минуты на минуту грозясь разразиться ливнем, если конечно им не повезёт, и ветер не сменит направление, что, впрочем, едва ли возможно. Как не прискорбно, но природа редко когда внимает незамысловатым желаниям простых смертных. Вот если бы в их компании был бы друид, то, возможно, опас-ность промочить ноги и голову исчезла бы так же быстро, как и возникла. Но, увы, кого нет, того нет. Придётся смириться с этим. И будто бы специально, всем назло, ливень обрушился на заболо-ченный край, буквально стоило о нём подумать, и при том довольно силь-ный, хлестая наравне с резко усилившимся ветром всех четверых мокрыми крыльями по лицам. Горизонт затянула дымка тумана, а кости Теона вновь начинали ныть от резко поднявшейся влажности. Копыта баранов утопали в грязи. Ничего не оставалось, кроме как найти более-менее пушистое де-рево и укрыться под ним, чтобы переждать дождь. Но и этому не суждено было сбыться, потому что как путники не вы-сматривали подходящее дерево, под которое они вместе с баранами могли бы поместиться, его так нигде и не оказалось. Ворча и грязно ругаясь, Теон выглядел ещё более хмурым, чем серые тучи у них над головами, которым, кстати сказать, не было видно ни конца, ни края. «Угораздило, – думал он, – попасть в самый разгар обложного ливня на полпути к мосту. Надо было повременить с отбытием из Бухты». Серо-коричневая жижа, в которой бараны утонули на столько, что со скача перешли на черепаший шаг, заполнила всё. Надо хотя бы вернуться на твёрдую мощёную дорогу, чтоб хоть как то ускориться. То, что было призвано укоротить путь, изрядно его удлинило. Ну вот почему все не-приятности всегда возникают так не вовремя? – По-моему, я впереди вижу Дун Модр! – воскликнул Дик. – Надеюсь, что это не обман зрения, – проворчал Теон. – Мы же не в пустыне, чтоб видеть миражи, – поднял голову Эбвин. – Я смотрю, – Теон повернулся в седле, – ты для своей деревни слишком уж умный, да ещё и железкой махать как-никак умеешь. Объяс-нись. – Ну, – протянул Эбвин с явным нежеланием, – я всегда немного от-личался от остальных. Мне всегда быстрее давались такие вещи, как фех-тование и некоторые науки... В общем, то, чем бы ни один порядочный крестьянин не стал бы заниматься. – Он перевёл дыхание и продолжил. – Однажды через нашу деревню проезжал один солдат... Он вынужденно остановился в нашей харчевне, причин не знаю, ну а я проявил своё лю-бопытство. Он меня и научил некоторым основам. – Понятно, – кинул Теон. – Интересно, и много вас там таких, как ты – непорядочных крестьян. – Думаю, – встрял в разговор Джон, – все, что были, теперь едут сквозь ливень по болотам. – Возможно, – согласился Теон. – Однако должен признаться, странная у вас деревенька. Вроде лежит на тракте, при том отнюдь не без-людном, и, тем не менее, находишься там у вас, как в глуши – не прини-майте близко к сердцу. В чём причина такой... не знаю, отречённости что ли. – За разговором, копыта баранов вновь застучали по мощённой камнем дороге. – Причина кроется в нашем уважаемом старшине и священнике, – не скрывая презрения в голосе, заявил Джон. – Которые, кстати сказать, один и тот же человек. Он без конца твердит, что все мы должны беспристраст-но служить богам, не грешить, неукоснительно следовать его наставлениям и приказам, а те, кто ослушается его в роли священника, он приструнит в роли старшины. Вот так и жили... – Это точно, – согласился Дик. – Уж не знаю, что такого нашли в нём люди, что продолжают слушать и до сих пор не сбежали из деревни... – Погоди, – прервал Теон. – Это про беспристрастное служение ка-ким таким богам? Я знаю, только про священный Свет, проповедуемый церквями Семи Королевств и распространяемый по земле паладинами и жрецами. При этот Свет действительно реален, сам видел тому подтвер-ждение. Также доводилось как-то раз слышать об Элуне, божестве ночных эльфов Калимдора. Но о каких богах идёт речь у вашего этого священника? – Честно: понятия не имею, – поморщился Джон. – Он никогда не называл их имён. Он говорил только, что однажды придёт час и земля расколется, и вылезет в этот мир великая сила, что очистит его от грешни-ков. – Как можно поклоняться богам, чьих имён ты не знаешь? – Без понятия, я им не поклонялся. – Никто из нас, – подхватил Дик, а Эбвин согласно закивал. – Попахивает мотивами какой-то секты, – пробормотал себе под нос Теон. – Такие речи – далеко не новость в крупных городах Альянса. Ти-пичный случай развода суеверного населения. По возвращению, я обяза-тельно уделю этому вопросу время и доложу лейтенанту. Пускай разбира-ются. – Смотрите, действительно Дун Модр, – обрадовался Эбвин, указывая на выпирающие из тумана чёрными громадинами строения дворфов, наполовину скрытых под землёй. – Погодите, а что это за звуки? Все прислушались. Отчётливо, даже сквозь ветер и ливень, до них доносились частые хлопки, будто кто-то один за другим надувал бумажные пакеты, а потом взрывал их. Теон бросил косой взгляд на свой меч у пояса. – Это выстрелы, – вынес вердикт он. – Как я и опасался, два клана по-прежнему борются за этот клочок земли. Если нам повезёт, под пеленой дождя и тумана проедем незамеченными. Однако если не повезёт... следует готовиться к жаркой битве. Им повезло. Успешно миновав обстреливающийся со всех сторон Дун Модр, путники предстали, наконец, перед легендарным Мостом Тан-дола, тянущемся с этой части Восточных Королевств на другую. Когда-то мостов было два – обваливающиеся с годами руины второго всё ещё явля-ли миру былое великолепие, путь и сильно подпорченное диверсии дворфов Чёрного Железа. Лишь неизвестным чудом и, несомненно, большой жертвой второй мост удалось спасти. По мере их движения через мост тяжёлые хмурые тучи начинали по-немногу рассеиваться. Похоже, что дождь, так обильно поливающий Бо-лотину, решил разразиться только над ней, поскольку дальнейшая дорога через Нагорье Арати виделась сухой под синим небом, по которому никуда не спеша, скользили перистые облака. Добавлено (06.07.2011, 19:11)
Сообщение # 3 написано 06.07.2011 в 19:11
|
Чует мое серце...что это - копипаст..
 Но если нет..то хороший рассказ..  Занимаюсь рекламой серверов,дешево.. писать в лс или скайп : garaddon1991 (рекламирую абсолютно любые сервера,будь то однодневка.Главное оплата) Предоставлю машину в аренду,или продам.Все вопросы в скайп - garaddon1991.Так же при покупке машины вы получаете эксклюзивную приватную зборку на основе Trinuty Core.(Это касается и тех,кто возьмет в аренду,вы тоже получите зборку)
Сообщение # 4 написано 08.07.2011 в 19:42
|
Нет, это не копипаст, word'ом клянусь))
Глава V: "Спасение" – Пошли отряд, пусть встретит их! – властным холодным голосом приказа Кел-Тузед, пронзая взглядом пустых глазниц, объятых серебристо-голубоватым свечением, высокого человека со светящимися глазами, облачённого в длинную синюю робу, украшенную тремя цепями с белёсыми черепами по центру. – И если они не сумеют добраться сюда, ты об этом сильно пожалеешь. – Но господин! – воскликнул человек хриплым, наполненным ужасом голосом. – Никто не может гарантировать, что те рыцари смерти, которых послал Разувий... – Значит, ответите вы оба... головой! А теперь оставь меня, Готик Жнец. Делай что хочешь, можешь даже подключить Ривендера, Кортазза и всех остальных всадников. Приведите мне этого человека, ибо сам Повелитель отметил его своей дланью! Готик Жнец, позвякивая цепями с черепами, поклонился и шаркающей походкой скрылся в одном из множества пролётов Наксрамаса. Кел-Тузед долго смотрел ему вслед, размышляя. Король-Лич заглянул в будущее или сделал что-то в этом духе, чтобы увидеть своего особого избранника в рыцари смерти, того, кто поведёт армии Плети на последний бой с Азеротом. Вот только Кел-Тузед нутром, давно превратившимся в прах, чуял, что этот его “особый избранник” может оказаться опасным кандидатом. Сам Кел-Тузед всегда недолюбливал рыцарей смерти – могучих героев мира смертных, как правило, – ибо они обладали остатками воли и разума, ничтожными крупицами, вернее сказать, но всё же. Они никогда не подчинялись Плети и Королю-Личу в высшей степени, как, например, те же вурдалаки. Но и в бою они были куда лучше тех же самых вурдалаков. А если этот Особенный будет намного сильнее своих... предшествующих собратьев, то, соответственно, и тех самых крупиц былого в нём останется значительно больше, чем в них. – Проклятье Семи Корон! – выругался лич. – Я должен докопаться до сути этого... приказа Короля-Лича. Несмотря на всю безграничную преданность Кел-Тузеда Нер-Зулу, он не мог понять, почему Повелитель выбрал именно этого непредсказуемого мальчишку! Им трудно манипулировать, трудно управлять, в чём высший некромант лично убедился, когда пытался вторгнуться в разум избранного. Ничего не вышло. Абсолютно ничего. А мальчишка, судя по всему, даже не почувствовал того, что в его голову пытался залезть кто-то посторонний. Кел-Тузеду не раз досаждала мысль, что единение старого орка-шамана и Артеса Менетила не пошло на пользу... общему делу. Да, Плеть стала сильней и чума куда более действенней, чем раньше, и ставить под сомнение всё это лишено смысла ровно так же, как и пытаться делать вид, что ничего не изменилось, виня во всём лордеронского принца. Хотя сам лич, несмотря на то, что вполне успешно скрывал своё истинное мнение, недолюбливал Артеса. Он слишком... слишком непослушен, своеволен, упрям. Пытаться его подвесить за верёвочки, как марионетку, не менее глупо, чем слепо выполнять его приказы, не добавляя в них некой собственной инициативы. В тот день, когда Артес Менетил надел на голову корону мёртвых, Кел-Тузед ощутил нечто... странное. Он почувствовал, будто бы что-то старое умело, а взамен родилось нечто новое. Абсолютно новое. И именно в тот день Кел-Тузед понял, что не существует больше Нер-Зула, ровно так же, как и не существует Артеса Менетила. Есть лишь одно существо – Король-Лич. Существо с совершенно иными взглядами на вещи, с другими планами и методами. И возможно, что этот Король-Лич может оказаться чем-то куда более опасным, нежели рунный клинок Артеса и могущество Нер-Зула вместе взятые. Вдруг в просторной зале, где восседал Кел-Тузед, стремительно начало темнеть. Все факелы, горящие ровным, не колышущимся голубоватым огнём, разом потухли. Мрак превратился в неестественно тёмный, бесконечно глубокий, почти осязаемый. Кел-Тузед не шелохнулся. Он продолжал парить над каменным полом Наксрамаса и глядеть в центр просторной залы. В следующее мгновение у него возникло видение. Тому, что он видел, невозможно было дать название ни на одном из языков этого и иных миров. Он видел искажённое пространство, переливающееся всеми цветами, какие только можно вообразить и нечёткий силуэт кого-то очень могущественного и злого. Силуэт поднял призрачную голову и его глаза, которые, казалось, не упускаю ни одной детали, вспыхнули ослепительно ярким серебристо-голубым пламенем. Фигура стояла неподвижно, но силу энергии, доносящуюся от неё, Кел-Тузед ощутил даже внутри своей собственной твердыни. Вдруг фигура заговорила: – Ты задал вопрос, некромант, и я снизошёл ответить. – Этот голос звучал очень необычно. Одновременно он больше напоминал голос Артеса Менетила, но были в нём и неестественно искажённые, глухие нотки голоса орочьего шамана Нер-Зула. Кел-Тузед попытался припомнить, когда это он задавал какой-либо вопрос Повелителю, но не сумел. Похоже, что существо, кем бы оно на самом деле ни было, каким-то неведомым образом прочло его мысли. – Я есть могущество, невиданное этим миром с падения самого Саргареса. Я есть разум, превосходящий самих Творцов. Я есть сила, способная крушить миры. Я есть Тьма всего сущего! Я КОРОЛЬ-ЛИЧ! – последние слова могучим рёвом прокатились по чертогам Наксрамаса и заставили Кел-Тузеда невольно прикрыть несуществующие уши длинными костлявыми руками. – Скоро я вернусь в Азерот. Скоро оковы сна спадут, и я вырвусь на свободу. Так жди же, когда треснут ледники, с гор сойдут лавины, а из-под земли восстанут невиданные полчища живых мертвецов. И тогда наступит отсчёт последних часов смертных! Видение исчезло так же внезапно, как и возникло. Мрачные стены вновь осветили призрачные факелы, а вместо искажённой реальности перед личом возникли своды Наксрамаса. Им больше не овладевали сомнения. Он знал, что новый Король-Лич стал настолько могущественным, что противиться ему, перечить, отрекаться – равносильно долгой и мучительной гибели, ибо Король-Лич сумеет найти способ страдать даже уже давно умершее физически существо, такое, как Кел-Тузед. *** – Надо было переждать буран в Странбарде, – пожаловался Дик. – Вернее в том, что осталось от Странбарад, – съязвил Теон. – Нет, я не рискну останавливаться в этих руинах по двум причинам: первая – там полно прихвостней Братства Справедливости, вторая – там ещё больше неупокоенных душ. – На счёт душ я сомневаюсь, – сказал Джон, – но вот с Братством это точно подмечено. До того, как я поселился в той деревне, мне часто доводилось слышать то тут, тот там о том, как Братство облюбовало это безлюдное место. – Ладно, хорош болтать, – Теон посмотрел назад, деревня Странбард уже почти скрылась в пелене густого снегопада, подхватываемого промозглым ветром. – Едем дальше. И они ехали. Ехали сквозь пургу, застилающую глаза, минуя коварный лёд на краях узкой тропки, укрытый снегом, проходя мимо крутых обрывов, падение с которых было равносильно смерти. Когда, наконец, снежная пелена начала понемногу рассеиваться, бараны уже спотыкались на каждом шагу от напряжения. Но, несмотря на это, четверо путников успешно преодолели горный перевал Альтерака, без единого перелома и ушиба, как бы это было не странно, и вновь спустились в унылые предгорья, только уже с другой стороны, оказавшись на грунтовой дороге, размытой дождями и временем, ведущей прямиком в Светом забытое место – в Чумные земли. Теперь они ехали ещё медленнее, чем по перевалу, ибо здешние ландшафты представлялись всем отнюдь не дружелюбными. Мёртвые, словно высушенные, деревья были кривы, а их ветви тонки и изогнуты, точно длинные когтистые пальцы какого-нибудь монстра-мутанта. Ржавая трава, местами оголившая умершую пыльную землю, едва колыхалась. Могучий ветер, буйствующий сейчас в горах, здесь был слабым и едва чувствовался на обветренном потрескавшемся лице. Воздух имел металлический привкус со смесью чего-то омерзительно сладковатого, чего-то, что заставляло желудок выворачиваться наизнанку. Но что самое главное, всюду царила замогильная тишина. Потому как не было здесь ни птиц, ни зверей – никого, кроме, если верить слухам, смельчаков, называющих себя Серебряным Рассветом. – Это место ещё страшнее, чем я представлял, – хрипло произнёс Эбвин, не опуская руки с рукоятки меча. – Разве существует что-то, способное сотворить такое?.. – Существует, – сухо ответил Теон. – И в Его планах сделать таким весь мир. – А я слышал, – встрял Дик, – что Он хочет превратить Азерот в вечный ледник. – По сути, это неважно, – подметил Джон. – Важно другое: что бы на самом деле не было бы в Его планах, Он должен быть остановлен. – Король-Лич пребывает во сне, – отозвался Теон. – У нас, несмотря на всё чаще случающиеся нападения Плети, пока что ещё есть время подготовиться к Его возвращению. С того дня, как Артес Менетил отплыл в Нортренд, чтобы стать Владыкой Мёртвых, прошло уже пять с четвертью лет. И с каждым новым месяцем слабый лучик надежды становится всё ярче, ибо есть возможность, что этот Король-Лич приморозит свой зад к Ледяному Трону и никогда больше не встанет на пути Азерота, куда бы он ни привёл нас в конечном счёте. – Думаешь, что такое возможно? – осведомился Джон. – Вряд ли, – улыбнулся уголками губ Теон. – Но верить в чудо никогда не поздно. – А что это за Нортренд такой и этот, как его, Холодный Трон, – вдруг спросил Эбвин. – Ледяной Трон, – поправил Теон. – Нортренд это замёрзший материк на конце света, на самом севере. Считается, что там вотчина Короля-Лича. А Ледяной Трон это, как уже следует из названия, седалище, на котором, собственно, и восседает Его Величество, – он снова улыбнулся. – А пять года назад, – подхватил Джон, – когда состоялось грандиозное поражение Пылающего Легиона под сенью Нордрассила, – надеюсь, об этом ты слышал? – Артес Менетил, принц лордеронский, надел на свою голову проклятую корону и слился с каким-то там очень могущественным существом воедино и стал Королём-Личом. – Тогда он погрузился в сон на много лет и до сих пор не проснулся, – закончил Теон. – А теперь пора заканчивать экскурс в историю, потому как впереди я вижу огни. Все резко обернулись туда, куда указал Теон. И вправду, там тусклыми оранжевыми огоньками горели толи факелы, толи ещё что-то, отсюда было не разобрать. – Сохраняем бдительность и держим руки поближе к мечам, – медленно произнёс Теон. – Объехать их не получиться, с обеих сторон нас прижимают горы и редкие деревья. Однако их небезосновательные опасения скоро рассеялись, когда они подошли ближе и увидели, что источником оранжеватого света является два костра, вокруг которых был разбит лагерь. Место выбрали самое подходящее – хорошо видно, кто приближается спереди, сзади и даже с правого фланга, а с противоположного их надёжно защищала скала. Когда Теон и остальные подъехали к лагерю, его обитатели встретили их вооружёнными до зубов, однако увидев, что прибывшие – живые люди, облегчённо вдохнули и опустили оружие. Теон взглянул на их накидки и отметил, что там изображалась белая звезда на чёрном поле. Что-то знакомое, он никак не мог припомнить что именно. – Мир вам, – проговорил он, на всякий случай. – Что привело вас в эти края, – выступил вперёд один высокий человек, на вид средних лет, с чёрной кожей – большой редкостью в Азероте, благородными чертами лица и без единого волоска на голове. – Мы гонимся за чёрными всадниками, – коротко ответил Теон, не раскрыв всей правды. – Чёрными всадниками? – человек кивнул, будто бы всё понял. – Их называют рыцарями смерти, это прислужники Плети, павшие герои, воскрешённые Кел-Тузедом. Одни из самых сильных и опасных противников. – Вы за последние два дня видели кого-нибудь из них? – Нет. Мы уже очень давно никого не видели. – Как же они тогда попали из Хилсбрада сюда, если не проезжали мимо вас, другими словами, единственной дорогой? – Погоди, – вмешался Джон. – Помнишь, тот крестьянин в таверне говорил, что они промчались мимо него, когда он рыбачил, по реке. Насколько я помню, река Тондрорил вытекает их Чумных Земель. – Да, вытекает, – подтвердил высокий человек. – Там целое озеро, на котором стоит Некроситет, училище новоиспечённых некромантов, – он сплюнул себе под ноги. – Хочешь сказать, – Теон посмотрел на Джона, – что они проехали по реке и минули этот... форпост. Кстати, кто вы и что тут делаете? – Мы служители Серебряного Рассвета, – улыбнувшись, проговорил человек. – Боремся с Плетью с того момента, когда пал Лордерон. Когда-то многие из нас были последними остатками ордена Серебряной Длани, но однажды в нашем обществе зародился конфликт относительно того, как относиться к “нелюдям”, в результате которого мы разделились на два лагеря: Серебряный Рассвет и... Алый Орден. – Алый Орден? – переспросил Теон. – Я слышал о нём. Это, если мне не изменяет память, одержимые Светом фанатики, уничтожающие всех, кто не разделяет их точку зрения. – Можно и так выразиться. Но в общем и целом, ты полностью прав, э... – Я Теон, а это мои друзья: Джон, Эбвин и Дик. – Я Ашлам, по прозвищу Неутомимый, и должен заметить, что не зазря ношу сие прозвище. – И это весь ваш Рассвет? – удивился Теон. – Нет, – спокойно ответил Ашлам Неутомимый. – Мы лишь небольшой отряд, сторожащий дорогу в Чумные земли. Добро пожаловать в лагерь Промозглого Ветра. Остальные наши братья сейчас обороняю Часовню Последней Надежды, что к северо-востоку отсюда. Им там приходится не сладко. – Так вы точно не видели этих чёрн... рыцарей смерти? – Нет, к сожалению. Однако если они на самом деле в Чумных землях, то искать их следует неподалёку от Наксрамаса. – Что за Наксрамас? – Парящая в небе твердыня лича Кел-Тузеда, наместника Короля-Лича в этих землях. Если ваш друг уже внутри, то вам его не спасти. – Тогда мы будем мстить! Ашлам Неутомимый усмехнулся и понимающе посмотрел Теону в глаза. – Все мы тоже кода-то лишились многого, – задумчиво произнёс он. – Плеть забрала с собой слишком много жизней, уничтожила слишком много поселений, превратила эти земли в сущий ад, и поверь мне, юноша, я тебя понимаю, мы все тебя понимаем, – он обвёл рукой лагерь, – как не сможет понять никто другой. Но со временем приходит осознание того, что невозможно вернуть назад погибших, не вернуть былых дней. Всё что у нас остаётся, это бороться с Плетью, изничтожать её, очищать от неё мир. Для этого и был создан Серебряный Рассвет. Но мы не замкнутые одержимые фанатики, как Алый Орден, мы принимаем в наши ряды всех желающих, из всех рас и народов. – Предлагаешь нам тоже присоединиться? Нет, это исключено, – не дожидаясь ответа, сказал Теон. – Я и так уже состою в армии Штормграда, так что... – Из Штормграда говоришь? – подал голос стоявший в стороне невысокий человек, облачённый в чёрно-белые одежды и державший в руках две колбочки, в которых пенилась какая-то разноцветная жидкость. – Я тоже когда-то приехал сюда из Штормграда. Я Арбингтон, просто Арбингтон, некоторые меня ещё Алхимиком называют. И я на них не обижаюсь, в конце концов, я и есть алхимик. – И чертовски полезный, – подтвердил Ашлам Неутомимый. – Если человек не желает присоединяться, – произнесло с лёгким неизвестным Теону акцентом существо слишком высокое для человека, синекожее и вместо бороды обладающее изящными щупальцами, обрамлёнными золотыми кольцами у основания, – пусть спросит совета у предков. Они всегда подскажут, что нужно делать. По виду, он не мог быть ни кем иным, кроме как дренеем и, судя по всему, ведущем отшельническую жизнь – его одежда была поношена и явно видела времена получше. Грива чёрных, как смоль, волос требовала кропотливой работы с расчёской, дабы привести их в должный вид, а запах, доносившийся до Теона даже на таком расстоянии, говорил лишь о том, что и горячей ванны этот дреней тоже давно не видывал. – Это каким интересно образом? – Чумные земли, вопреки названию и облику своему, сокрывают в себе не только лишь смерть одну, но и ценные сокровища, – гордо молвил дреней. – Гробницу Утера Светоносного, например, или склеп давно почивших воинов Света. – Да? – Теон изобразил удивление. – И как же, интересно, всё это мне посоветует мне, что делать? – Соверши восход на Холм Печали, что совсем рядом, – дреней махнул рукой в сторону, туда, где за проржавевшим низеньким заборчиком начиналось большое кладбище с сотнями сотен могил. – Преклонись пред могилой Светоносного и проси его совета мудрого. Он ответит. – Жрец прав, – подтвердил Ашлам, – я сам видел, как многие возвращались от его гробницы с умиротворённым духом и глубокой уверенностью в дальнейшем. – Хочешь если ты совершить восхождение, – снова заговорил дреней с лёгким акцентом, – пойду с тобою я, давно уж не возносил почестей Светоносному. Теон переглянулся со своими спутниками. – Я даже не знаю. А какова вероятность того, что на меня действительно сойдёт озарение? – С чистым сердцем если и душою прейдёшь – сойдёт, не сомневайся в этом. – И ты в это веришь, Теон? – удивился Дик. – После последних недель, я уже поверю во всё что угодно. Хорошо, жрец, я прогуляюсь с тобой до гробницы. Может и повезёт. А вы, – он обернулся к Джону, Эбвину и Дику, – ждите меня в лагере, я надеюсь, господин Ашлам Неутомимый против не будет? – Нет, что вы. Всегда рад новой компании. Через некоторое количество впустую потраченных на “важнейшую подготовку” минут Теон и жрец-отшельник уже брели по неуютному кладбищу среди неровного ряда множества могил. Глядя на надгробия, Теону всё чаще встречались даты, нанесённые на камень четыре-пять лет назад. Невероятно, но теперь, когда он видел, сколько жертв принесла с собой война с Плетью, внутри Теона что-то ёкнуло. Он никогда раньше не задумывался о том, какому невероятному числу людей пришлось сложить свои головы на алтарь отнюдь не сладостной победы. Да и слово “победа” применялось в данном случае весьма относительно, ибо в Чумных землях и Тирисфальских лесах по-прежнему велась война с нежитью. – У тебя есть имя, жрец? – спросил он, чтобы хоть как-то отвлечься от жутких размышлений. – Я Труун, анахорет – отшельник, если так будет угодно. – И что ты тут делаешь? – Отшельничаю, прошу простить меня за неологизм мой. – В смысле? Я думал, что эти места, – он обвёл рукой местность, – даже для отшельников не подходящее место. – Мнение ошибочно весьма, – ответил дреней, медленно шагая вперёд, так что Теон уже успел нарадоваться идее оставить барана в Лагере Промозглого Ветра. – К тому ж, ты удивишься, я не один такой, живущий средь истерзанных войной пустынь. – Что, есть кто-то ещё? – не поверил словам дренея Теон. – Хочешь сказать, что какой-то чокнутый отшельник тоже решил поселиться здесь? Но почему? – Разные у всех на всё воззрения, – невозмутимо сказал Трунн, – так у тебя и у меня различна точка зрения на мир, однако, в сущности, важно это не столь, сколь важен разум, важна мудрость. Теон закатил глаза. Пока они шли по кладбищу, он уже наслушался вдоволь речей отшельника, которому одинокая жизнь в Чумных землях вряд ли пошла на пользу и уж точно не положительно отразилась на рассудке, что бы там он не говорил. Ещё около двадцати долгих минут Теон в компании отшельника бродил по кладбищу, двигаясь к гробнице Светоносного меж бесконечных рядов могил. Наконец слабый лучик золотистого света разрезал, подобно раскалённому добела ножу масло, толщу чумного смога, сгустившегося над этими землями, и они увидели возвышающийся на небольшом холме склеп. Ничего особенно, чего следовало бы ожидать от места упокоения одного из величайших личностей Альянса, Теон так и не обнаружил, напротив, гробница эта была невысокой и довольно узкой, однако выложена из белого закалённого камня и украшена искусной замысловатой резьбой на гранях толстых каменных плит и раскидистых колоннах. – Вы пришли почтить покой и память Утера Светоносного, одного из первых основателей ордена Серебряной Длани и могучего воина? – раздался мягкий успокаивающий голос. – Да, верховный жрец, – столь же спокойно ответил Труун. – Ты позволишь нам ступить на священную землю и преклонить колено перед ним? – Непременно. Давненько никто не забредал сюда, старый друг, – печально вздохнул верховный жрец, спускаясь по низкой лестнице к отшельнику и воину. – Я думал, что люди уже забыли своего героя. – Они помнят, – заверил Трунн. – Но в последнее время им приходиться все силы бросать на борьбу с нежитью, активно засновавшей по этим истерзанным землям. – Когда вернёшься, передай им, что я и Утер ждём их. – Обязательно. – А теперь, прошу, – верховный жрец, который, кстати сказать, являлся ночным эльфом, что достаточно большая редкость, ибо ночные эльфы отдают большее почтение воинскому искусству и друидизму, чем истокам священно Света. – Пройдёмте внутрь. Тёмно-лиловая кожа эльфа переливалась в искрящихся лучиках света, таинственным образом пробивавшихся сюда сквозь тучи и густой смог. Длинные пепельно-серые волосы были заплетены в длинные косы, падающие на плечи жреца и опускающиеся к поясу, а на макушке зачёсаны назад, образуя причудливый хохолок. Светло-зелёная церемониальная мантия, чуть ли не подметавшая за верховным жрецом дорогу, была оторочена золотой каймой, а в оголённых руках, не пестрящих, в отличие от большинства прочих ночных эльфов, мускулами, он сжимал короткий жезл, буквально пылающий почти что белоснежным огнём. Труун чинным шагом подошёл к высокому постаменту, на котором красивыми высеченными на камне золотыми буква было начертано: «Здесь покоится Утер Светоносный – первый паладин и основатель ордена Серебряной Длани. Утер жил и умер, защищая королевство Лордерон. Его предал любимый ученик, но мы верим, что дух Утера всё ещё жив. Он наблюдает за нами и теперь, когда над нашей разорённой землёй сгущаются тени. Его Свет – Свет всего человечества, и пока мы чтим память и пример Утера, этот Свет никогда не угаснет! – Аноним». Дреней сначала склонил голову, в знак почтения, а затем опустился на одно колено, так и не поднимая головы. Жестом он показал Теону сделать то же самое. Несмотря на неутихающее ощущение того, что он попусту тратит время, Теон всё же поклонился и встал на колени перед постаментом, на котором под самый потолок возвышалась могучая статуя не менее могучего и славного паладина, правой рукой поднявшего вверх боевой молот, а в левой сжимающего священную книгу, цепями прикреплённой к поясу. Просить совета у статуи... казалось, глупее некуда. Однако всё оказалось куда более многозначительным, нежели можно было представить себе перед коленопреклонством. Теон ощутил внутри себя неожиданно нагрянувшее, словно ниоткуда, тепло. Оно, подобно буйствующей реке, вышедшей из берегов, разливалось по всему телу, сокрушая тревоги, изгоняя сомнения, очищая разум и сердце. Теон поднял глаза и изумился: перед ними, будто отделившийся от искрящегося золотисто-белого потока, предстал силуэт, благородными чертами лица и телосложением напоминающий никого иного, как человека вырезанного из камня и установленного на постамент в этой гробнице – Утера Светоносного. Он неподвижно висел в воздухе и всезнающим и всепонимающим взглядом глаз морской волны глядел на дренея, человека и ночного эльфа, в почтительном поклоне склонившихся перед ним. *** Он ощущал холод и сильную ноющую боль во всём теле. Вокруг него было мрачно и сыро, с потолка свисала гигантская паутина и зеленоватая слизь, оставленная Свету неведомым существом, на стенах висели небольшие факелы с застывшим пламенем, едва освещавшие просторное каменное помещение. Он попробовал пошевелиться и обнаружил, что прикован цепями к стене. Что произошло? Где он? – Очнулся, наконец, – глухой властный голос заставил Блэйзарда передёрнуться. – Я долго тебя ждал. Благо всадники успешно выполнили поставленную перед ними задачу. – Кто ты? – крикнул Блэйзард в темноту и увидел пар от собственного дыхания. – Что это за место? – Это место скоро станет твоим новым домом. Ты в Наксрамасе, моей крепости, – голос разразился злобным смехом, отразившимся от чёрных стен гулким эхо. – Не знаю, чем ты так привлёк Короля-Лича, но Он хочет владеть тобой, и я намерен исполнить Его волю! Медленно, словно бы с неохотой, осознание того, где он находится и что с ним происходит, начало просачиваться в мозг, вызывая чувство панического страха и ощущение безысходности и обречённости. Он здесь, совсем один, без оружия, без доспех, лицом к лицу с леденящей душу смертью, на стороне которой чудища, пострашнее каких-то там вурдалаков и зомби во многие разы. И некуда отсюда бежать – повсюду лишь темнота, лишь паутина и странные щёлкающие звуки, становящиеся всё отчётливей и отчётливей. Разве что... – Ты станешь новым рыцарем смерти! – объявил голос, который, если это действительно Наксрамас, мог принадлежать только Кел-Тузеду, могущественнейшему из личей, за исключением, разве что самого Владыки Мёртвых. Блэйзард, наконец, разглядел существ, которые издавали те самые щёлкающие звуки, – это были пауки. Около десятка. Гигантские, при сравнении с теми, что водятся на зелёных просторах Азерота, но если Блэйзард что-то и знал о чёрных глубинах мощи Плети, то они явно не самые большие. Длинные острые жвала, иссиня-чёрные, под цвет прочного, как корпус дворфийского парового танка, панциря с неглубокой ложбинкой по центру, шевелились в предвкушении пищи. Длинные тощие лапки, покрытые неисчислимым количеством мелких волосков, почти бесшумно ступали по укрытому мраморной паутиной камню. Они всё приближались. Закованный в цепи, да так, что не пошевелиться, Блэйзард уже прощался с жизнью, отданной без борьбы, как вдруг огромные отвратительные насекомые с шестью круглыми чёрными глазками, размером с золотую монету, голодно сверкавшими в тусклом свете призрачных факелов, остановились буквально в пяти шагах от него. Достаточно близко, чтобы Блэйзард ощущал исходившее от них зловоние смерти. – Одно моё движение руки и пауки разорвут тебя на части. Но тогда тебя будет очень трудно собрать заново... – Хватить растрачивать словарный запас, лич! – оборвал речь некроманта Блэйзард. – Покажись уже, я желаю видеть того, кто меня убивает. Я хочу знать, кому мстить после смерти! Кел-Тузед, где бы он ни был, расхохотался, и смех этот не предвещал ничего хорошего. Неожиданно пауки засуетились, пятясь назад, во мрак, а через мгновение прямо из ниоткуда перед Блэйзардом возник полупрозрачный силуэт с горящими глазами, длинными костлявыми руками и изодранной мантией, вдоль и поперёк обвешанной тяжёлыми цепями. – Ты хотел видеть меня? Считай, я исполнил твоё последнее в этой жизни желание. – Как же! – фыркнул Блэйзард, потянув на себя правую руку так, чтобы лич не заметил. – И что же, если не этих пауков, ты мне приготовил для достойной рыцаря смерти погибели? – в его охрипшем от долгого молчания и холода голосе проступил ядовитый сарказм. А между тем он уже потянул на себя левую руку, превозмогая боль, оценивая цепи. – Нужно подумать. Проще всего было бы просто тебя убить, но так неинтересно. Нужно большей... большего... чего-то большего. – О, я великодушно подожду, – процедил сквозь зубы Блэйзард, ощутив, как запястье правой руки проскальзывает через кольцо кандалов. – Может пронзить тебя ледяными стрелами, предварительно устроив забег по Наксрамасу? Нет, слишком долго. А может тогда лучше натравить на тебя рой плотоядных жуков, чтобы ты мучился и чувствовал, как плоти на тебе становится всё меньше и меньше? Ведь плоть рыцарю смерти ни к чему. – Лич Кел-Тузед довольно долго вёл свой извращённый монолог, когда, наконец, Блэйзард окончательно высвободился из оков и ощутил сильный приступ боли в обоих руках. И не удивительно, он, похоже, очень много времени провёл в одном положении – не мудрено, что конечности затекли, а теперь, нагоняющая упущенное, кровь хлынула в вены. – Или всё-таки... – Короче, – громко сказал Блэйзард, подняв глаза на силуэт некроманта. – Я предлагаю свою версию: ты поможешь мне застегнуть случайным образом спавшие с рук кандалы и вновь приковаться к стене, – он размял пальцы, – но учти, что я ещё побегаю. Больше ничего не сказав, он резко встал, пошатнувшись, но устояв на ногах, и, пройдя сквозь призрак некроманта, быстро направился туда, куда указывало ему чутьё – туда, откуда доносился не такой затхлый воздух, как здесь. Его предположения оказались верны: пауки не тронулись с места, пока ошарашенный Кел-Тузед парил над пустыми цепями. Этого времени хватило, чтобы успеть проделать достаточно большое расстояние на пути к спасению. А ведь оно совсем недалеко. Выйдя из своей темницы, Блэйзард оказался в просторном коридоре, лишённым, как ни странно, всякой охраны. Безлюдно и тихо. Что ж, в данный момент, это и к лучшему. Вот перед ним пять ходов. Первый закрыт прочной решёткой, второй – запечатан, третий – на засове. А сзади уже слышится знакомое щёлканье жвал. Слышится разгневанный вой. Четвёртый – открыт, а за ним во многих метрах внизу пыльная земля, укутанная плотным слоем смога. Он не знал, на какой именно высоте находится, но времени раздумывать не осталось. Блэйзард глубоко вздохнул и прыгнул. Глава VI: “Бегство” – Так вы говорите, что видели Утера Светоносного собственной пер-соной?! – не поверил своим ушам Ашлам Неутомимый. – Мы видели лишь его дух, – пожал плечами Теон. – Однако он го-ворил и излучал Свет. Очень яркий. – И что, на тебя снизошло озарение? – осведомился Дик. – Можно это назвать и так, – подтвердил Теон. – Вернее, это скорее был совет. Дух Утера сказал, что цель наших поисков в нас не нуждается с недавних пор, – пояснил он, заметив тень недоумения на лицах друзей. – Блэйзард, по его словам, сумел бежать, однако всё дальнейшее, опять же по его словам, для него неведомо. Я думаю, мы продолжим поиски, но не для того, чтоб спасти, а чтобы помочь или в чём он там нуждается. А затем выберемся из этой пыльной дыры. – Эта пыльная дыра была когда-то великим королевством, – печаль-но заметил Ашлам. – Вот именно, что была. Но теперь это лишь невзрачные пустыри, кишащие нежитью. Кстати, не подскажешь нам перед тем, как мы покинем лагерь, куда лучше ехать, чтобы не влипнуть в очередную неприятность. – Хм, – почесал затылок Ашлам Неутомимый. – Если ехать дальше на север, то там будет Андорал, а это отнюдь не самое лучшее место для прогулок. Во всех прочих направлениях вам придётся преодолевать реку. – Он нахмурился и устремил взгляд куда-то вдаль, туда, где журчала, ударяясь о камни, река Тондрорил. – Ходят слухи, что где-то там, – Ашлам махнул рукой в сторону ближайшего берега реки, – есть лодка. Попробуйте отыс-кать её. Потому как у вас всё равно нет иного выхода, увы. – Что ж, спасибо, – слегка поклонился Теон. – Если будут большие проблемы с нежитью, пишите в Штормград. Я обязательно посодействую. – При первой же оказии обязательно воспользуюсь предложением, – усмехнулся Ашлам, кивнув лысой чёрной головой. – Удачи вам. – И вам. Теон взобрался на заранее осёдланного барана и подал сигнал, уже давно дожидающимся его спутникам, следовать за ним. Особого выбора, куда двигать, как это ни печально, судьба им не предоставила, так что оста-валось только подчиниться каким-то там сомнительным слухам, неизвест-но откуда вылезшим, и поискать ранее упомянутую лодку. – А что мы будем делать, если не найдём этой самой лодки? – поин-тересовался Эбвин. – Ничего особенно, – улыбнулся Теон, – преодолеем реку вплавь. – Шутишь?! – Почему? Я совершенно серьёзно. Пересядем на гигантских рыб-мутантов, которые, держу пари, в изобилии водятся в этих водах, а потом на них помчимся к другому берегу, рассекая гладь реки. На несколько секунд повисла тишина, а затем все четверо дружно рассмеялись. В действительности же Теон понятия не имел, что будет де-лать, если заветной лодки нигде не окажется. Однако иного выхода, кроме как испытать судьбу, у них не оставалось. И тут в кои-то веки им повезло. Лодку они нашли, конечно, не в ка-ких-то там пресловутых кустах, как утверждают слухи, – хотя, если разо-браться, кустов здесь уже лет пять, как нет – а на берегу. Укрытая поломан-ными ветками, обветшалая от времени лодка, казалось, была спрятана в этом месте давным-давно, вот только кем и для чего останется загадкой до самого конца. Потому что, скорее всего тот, кто так старательно её запрятал, сейчас либо мёртв, либо где-то очень далеко отсюда. Так или иначе, ему точно дела не будет до того, кто это лодку “одолжит”. – Вот это действительно самое что ни на есть настоящее везение! – распинался Дик, кивая самому себе черноволосой головой, словно под-тверждая собственные слова. – Замолкни уже, – не оборачиваясь, цыкнул Теон, разбрасывая в раз-ные стороны кучи сухих веток, укрывавших лодку. – Ага, – поддакнул Джон, озираясь по сторонам. – Не хватало нам ещё, чтобы сюда вся нежить сбежалась на твои восклицания. – Чтоб вы понимали? – фыркнул Дик. – Здесь не просто совпадение, а истинное проявление чего-то необычного, может, Боги смилостивились и послали нам эту лодку. – Это какие же Боги? – съязвил Эбвин, критически оглядев кучу ско-лоченных друг с другом досок, на которых им ещё предстояло переправ-ляться через реку. – Часом не те, что проповедовал наш дражайший свя-щенник а-ля старшина? – Ладно, тихо! – Теон оттащил лодочку к воде. – Прошу на борт, господа. Баранов придётся оставить здесь. – Они ж подохнут с голоду, – запротестовал Дик. – Дашь им шлепка под зад, и они мигом вернутся в лагерь Промозг-лого Ветра. Если ума не хватит, побродят некоторое время вокруг, а потом всё едино вернутся. – А она не затонет? – неуверенно ступая на ветхие доски, спросил Эбвин. – Если затонет, – ухмыльнулся Джон, следуя за товарищем, – то мо-лись, чтобы река оказалась не глубокой. – Очень смешно. – Кстати, а у нас есть весло? – Дик посмотрел на Теона. – Нет, – не отведя взгляда серых глаз, ответил Теон, – нету. – Погодите-ка, – Джон ловко выбрался из лодки на берег, а спустя минуту вернулся обратно, поднимая вверх довольно толстую и крепкую на первый взгляд палку. – Весло. – Что ж, форсируем реку, – распорядился Теон, вытянув вперёд длинные ноги, упёршись в нос судёнышка. Джон устроился рядом и жестом, достойным королей, протянул палку Теону. – Форсируй. При таких средствах, реку они миновали довольно нескоро. А выса-дившись на другой берег, попытались нагнать упущенное время ускорен-ным шагом. Что, впрочем, едва ли им могло помочь. Впереди не было ни-чего, кроме пыльных пустырей, руин некогда великолепных зданий, не оставлявших равнодушных к своей ослепительно красоте никого, и пепе-лищ крестьянских лачуг. Теперь, проходя мимо всего этого из раза в раз, все невольно начи-нали ужасаться – огромное королевство, известное ранее как Лордерон, ныне представляло собой лишь пыль, обломки и память о том, что было когда-то. Подумать страшно, какой мощью нужно владеть, какой армией обладать, чтобы не просто сокрушить королевство, но изничтожить его под корень, не оставив камня на камне, вырезать всех, стереть со страниц истории. Даже когда пал Штормград под натиском Орды, только при-шедшей в этот мир, всё было не столь ужасно. Всё было иначе... – Где же он? – проворчал себе под нос Теон, не отпуская руки с рез-ной рукояти меча. Этот клинок спасал ему жизнь не единожды, особенно в последнее время, но он отдавал себе отчёт в том, что Чумные земли – не осаждённый город, здесь негде укрыться, негде перевести дух, неоткуда ждать помощи, здесь любое нападение мертвецов, в несколько раз превы-шающее число их спасательного отряда, равносильно смерти. – Рано или поздно мы-таки наткнёмся на какую-нибудь нежить, шастающую подле каких-нибудь развалин. И видит Свет, кончится это не добром. – Я думаю, – сказал Джон, почесав затылок, – если, конечно, верить словам Утера, его нужно икать где-то неподалёку от Наксрамаса. Он не мог очень далеко уйти... – Мы ищем иголку в стоге сена, – оборвал его на полуслове Дик, ис-пользовав несколько странный тон, – мы ищем сажу во мраке ночи, и ты по-прежнему веришь, что он ещё жив? Вы всё ещё верите?! – А ты... нет? – приблизившись к нему вплот< |
| |||
| |||